Падение - Вадим Кушнир

Но в 2510 году, с появлением молодой империи Трей, началась Эра руин. Она грамотно воспользовалась политической нестабильностью в галактике и с помощью новейших военных технологий, махинаций и интриг вскоре захватила почти всё обитаемое пространство. В отличии от былой империи Марса, Трей не ставила жизнь человека как что-то ценное, для неё это всего-то очередной ресурс. Но население империи не могло слишком долго терпеть такой порядок вещей, в основном, ввиду более лояльных принципов былых государств. Восставшие против императора хотели добиться свободы и социального равенства, результатом чего стала гражданская война. Империя не хотела терять свои территории, но у восставших было достаточно сил чтобы образовать чёткую линию фронта и освободить от угнетения не один десяток систем. Так появилась Объединённая Федерация Человечества, которая стала маяком свободы для всех людей. К сожалению, ввиду непрекращающейся войны, все силы шли, в первую очередь, на военные нужды. Все это понимали и прикладывали больше усилий для скорейшей победы Федерации, чтобы потом жить спокойно, без страха снова стать рабами системы.

В 2782 году начала пропадать связь с внешними колониями Империи и Федерации. Вскоре они объявили о независимости и назвали себя Иерихоном. К удивлению, новая фракция оказалась не сборищем повстанцев, а вполне организованной системой с довольно сильной армией, происхождение которой никому не было понятным. Что сильно отличало Иерихон от других сторон конфликта — религиозность. В центре всего у них стояла религия с пантеоном новых, никому не известных, богов. В это же время начали массово появляться псионически одарённые люди, которых другие фракции боялись, пытались истреблять и держать таких псиоников в секрете. Но Иерихон наоборот славил их, ведь они — "посланники богов".

Глава 2: Новый приказ

Открыв металлическую, впрочем, как и всё здесь, дверь, я вошёл в небольшую комнату связи, в центре которой находился стол, а стена напротив — огромный монитор, который включился, стоило мне сесть.

— Здравия желаю! — я отсалютовал седому адмиралу Андерсону, который был одет в синюю форму, похожую на мою, за исключением нашивок. Он уже при годах, но всё ещё хорошо несёт свою службу.

— И я тебя приветствую, Давиан, — спокойно произнёс старик. Он мне, по-сути, как отец, которого я когда-то потерял. Всем в своей жизни я благодарен именно ему. Говорят, таких, как я, псиоников, отлавливают вербуют в спецподразделения, но мне сильно повезло, что у отца был такой друг. И теперь я здесь, на посту вице адмирала и по совместительству командующего седьмым ударным флотом Федерации.

— Как здоровье? Я слыхал, что вы болели чем-то, — поинтересовался у адмирала.

— Спасибо, что спросил. Да так, то были мелочи и уже полностью поправился, — тепло сказал тот. — Твоя кампания, как я понимаю, завершена?

— Да, — я гордо ответил, — командующий силами Империи ликвидирован, его флот разбит, а наземная армия под прикрытием с орбиты скоро возьмёт планету под контроль. Противник ведёт ожесточённое сопротивление, но без поддержки из космоса они обречены.

— Рад это слышать, — Андерсон улыбнулся. — В общем, что хотел сказать. Совет хочет тебя видеть в столице. Подробности не буду разглашать, но дело важное.

— Я понял. Значит, держу курс на Авелирум. Но можно вопрос?

— Да, конечно.

— Это из-за имперского инквизитора? — вспомнил про пленника, которого недавно поймали на дредноуте — семикилометровом флагманском корабле, на котором я сейчас и нахожусь.

— Не только, — немногословно ответил адмирал.

— Понятно. Отставить попытки допроса? — я вздохнул, понимая, что его секреты узнаю не я. Как бы ни было печально, но приказ есть приказ.

— Пока он на твоём корабле — делай с ним всё, что пожелаешь, но только доставь его живым и способным разговаривать, — такой ответ меня изрядно удивил.

— Спасибо. Ещё что-то от меня требуется?

— Нет, больше ничего. До скорой встречи, — Андерсон взмахнул рукой и сеанс связи закончился. Я вышел в металлический коридор и пошёл к мостику, который находился в центре корабля, недалеко от коммуникационной комнаты и моего кабинета.

Мостик. Это сердце любого корабля. Он представляет собой огромную комнату с расположенными по её стенам огромными мониторами, на которые выводится изображение из внешних камер. В центре — возвышение для капитана корабля и его заместителя, командующих множеством операторов, которые сидят ниже по всему периметру и контролируют все системы этого огромного корабля. Пока меня не было, здесь всем командовал как раз таки мой заместитель — полковник Ангелос. Один из немногих, кого я могу назвать другом.

— Здравствуй, Давиан, — первым заговорил полковник.

— Взаимно, — я вышел на возвышение, после чего обратился к операторам. — Отдать приказ всем войскам нашего флота отступить на корабли, к которым приписаны. Дальше союзники обойдутся без нас. По приказу высшего командования, мы возвращаемся в столичную систему.

— Возвращаемся? — удивлённо спросил Ангелос.

— Да. Вероятно, у Совета какие-то планы на счёт нас. Только что я говорил с адмиралом Андерсоном.

— Что же, мне теперь самому стало интересно. И кстати, — его лицо в мгновение изменилось, будто он вспомнил что-то очень важное, — тот пленный инквизитор потребовал встречу с капитаном этого корабля.

— Да неужели? — я удивился такому раскладу. Он совсем страх потерял, видимо, со своим императором.

— Ага, — на лице полковника выступила ехидная улыбка, — правда, я сразу же приказал выбить с него такие мысли.

— Что же, — я сам чуть не засмеялся, но всё же смог себя сдержать, — правильно сделал: нечего считать, что у животного есть хоть какие-то права у меня на борту. Тем не менее, я к нему пойду.

— Стоп, что? Ты серьёзно? — он посмотрел на меня как на безумца.

— Да. похоже, что пленник у нас надолго не задержится и есть всего месяц чтобы его расколоть. Я хотел бы лично увидеть эту крысу, что приползла к нам на борт.

— И ты решил выведать у него информацию быстрее, чем его заберут? — Ангелос на мгновение задумался, потирая свою лысую голову. — Если так, то я тебя понимаю. Но всё же, как мне кажется, это не лучшая идея идти к нему, даже имея твои силы.

— Да ладно,