Начало пути - Денис Старый

Ознакомительный фрагментв отключке был не более трех-четырех часов. Вообще странно, что я все еще здесь, судя по всему, не в бандитском подвале, а в государственном учреждении. Неужели Александр Осипович, мой руководитель по министерству, ничего не предпринимает, чтобы меня вызволить? Коковцев, наверняка, понимает, что я знаю немало того, чего знать другим никак нельзя.

— Встань прямо, чтобы я тебя видел! — грубым тоном потребовал надзиратель.

Меня вели по коридорам даже не следственного изолятора, а какой-то тюрьмы. Немного зная систему исполнения наказаний, я мог предположить, где именно нахожусь. Вот только что мне это даст?

— Стой! К стене! — командовал несимпатичный, всем недовольный, надзиратель.

Меня привели, видимо, к следователю. За железным столом, намертво приваренным к полу, сидел пожилой мужчина с уставшими от жизни глазами. Небольшое помещение пребывало в тумане табачного дыма. Я тоже покуриваю, хотя это и мало соотносится со здоровым образом жизни и тренировками, но сразу стало понятно, что сигареты здесь курились не дешевые. Простые следователи, да и не очень простые, такие сигареты не курят.

Невысокого роста мужчина встал и улыбнулся. Понятно, сейчас последует предложение и будет отыграна роль, что мне делают одолжение. Моя же задача — прояснить ситуацию и потянуть время.

— Ну, что ж вы стоите, Михаил Андреевич, присаживайтесь! — мужчина угодливо указал на стул напротив него. — Курите? Знаю, что курите. Угощайтесь сигареткой! Здесь, наверное, с кормёжкой все плохо. Хотите, нам бутербродов с чаем принесут? Перекусите. А через пару часов уже и ресторане поужинаете. И все будет хорошо.

— Только для этого мне нужно сделать что? Заключить контракт с дьяволом и продать душу? — спросил я, присаживаясь на полумягкий стул, показавшийся мне роскошным креслом.

— Ну, да, — задумчиво проронил мужик напротив. — С кем я играю? С «засланным казачком» из Конторы? Хочешь на чистоту? Давай! Бумаги! Их вернешь, и ступай на все четыре стороны, с попутным ветром меж ягодиц.

Тон мужика изменился, и я понял, что напротив меня не усталый, дряхлеющий мужик, а акула с острыми зубами и не в один ряд.

— Какие бумаги? — я все же сделал попытку пойти в «несознанку».

Вот только у моего собеседника слишком много сведений обо мне. То, что я законспирированный конторщик в министерстве юстиции, знает крайне ограниченное количество лиц, по пальцам одной руки можно сосчитать. И этот мужик явно указывал на то, что мне не следует юлить и выкручиваться. Уже тот факт, что меня похитили, говорит о том, что задействованы большие силы, у которых на меня что-то имеется. Но главное, эти люди пошли войной на тех, чьи интересы представляю я, а это государство. Какой бы ты крутой не был, но против системы нечего переть.

— Майор, прекращай! Не заставляй меня разочаровываться! Неужели, ты хочешь, чтобы тебя ломали, пичкали химией? Скажи, и просто разойдемся. Забудешь обо всем, как о страшном сне. Еще успеешь поесть кутьи на поминках своего министерского начальника, так скоропостижно покинувшего этот мир. А что поделать? Напряженная работа, а сердечко уже немолодое, — собеседник переигрывал.

Коковцев — представитель одной из башен Кремля. Не будут конкуренты с других башен развязывать войну. Это просто вышло бы за грани правил игры, которые соблюдаются уже не один десяток лет. Я почти уверен, что Александр Осипович жив, но, вероятно, каким-то образом нейтрализован. Может, его отправили в командировку и держат заграницей или еще что-то в этом роде, чтобы убрать из столицы на время, но он жив.

И те, кто меня взял и держат в тюрьме, сильно рискуют, поэтому в моих интересах тянуть даже минуты, потому как бумаги — это разработка одного из чиновников министерства обороны, за которым тянется длинный шлейф. И документы, действительно, у меня. Только они находятся не в кабинете, куда, в чем не сомневаюсь, заглянули интересующиеся люди. А вот, где эти документы, мне сообщать никак нельзя.

— Пожалуй, я бы не отказался от бутербродов и нормального обеда уже здесь, — сказал я, отслеживая реакцию собеседников. — Вы, может, представитесь?

— Выбирай имя! Без разницы, — сказал мужик и нажал на кнопку рядом под столом.

Моментально материализовались три спортивного вида парня, при этом, они были в балаклавах. Странно, что собеседник лицо не прикрывает, а его миньоны боятся, чтобы я их не узнал.

— Ты решил время тянуть? — устало на выдохе сказал Петух.

Да, именно Петухом я и буду его звать. Это имя, учитывая антураж и место нахождения, ему более всего подходит. А также такое прозвище более всего характеризует мое отношение к человеку напротив.

Между тем, Петух достал какие-то бумаги из своего портфеля.

— Это твое новое имя — Евгений Андреевич Петухов, — на лице плагиатора, считай укравшего выбранное мной имя, расплылась искренняя улыбка. — Ты осужден за изнасилование несовершеннолетней и последующее ее зверское убийство. Десять лет колонии строгого режима. Отправишься в Челябинскую область. И сколько хочешь кричи, что ты — не ты, и чтобы дали кому-нибудь позвонить, поверь, контора тебя уже вычеркнула, я не блефую. Ты же не думаешь, что ради тебя кто-то серьезный будет ссориться? Да, твои бумаги дадут щелбан по носу тем силам, что я представляю, да и только.

А вот здесь я серьезно струхнул. Пусть все и выглядит как-то нереально, слишком сложно, но это лишь на первый взгляд. Я сам знаю о нескольких случаях, когда сюжет был еще более изощренным, чем тот, который предлагают мне. Ну, а то имя с фамилией, которые мне достаются, — Женечка Петухов. Ну, и статья еще та…

— Парень, не дури, не трать наше время и побереги свое здоровье! — сказал Петух, а его миньоны продемонстрировали мне электроаппарат.