Берегиня - Руслан Валерьевич Дружинин

на земле, столько и воинов Сварожьих к нам на подмогу из Прави сойдёт, и дед наш Даждьбог во главе с ними будет! Кого же мы не поборем да не осилим? Нет такого и вовсе! Так вставайте роды за родами, идите полки за полками, бейтесь за себя на земле нашей! Земля наша нам и принадлежит, и никогда другим! И не страшитесь врагов хитрых и испытаний тяжких, ибо враг хитрый – ум ваш проверит, а испытания тяжкие – стойких укрепят!

На последний словах Берегиня вскинула обе руки, будто белая птица над своими птенцами, и дружинники грянули боевым кличем, факелы взметнулись вверх, и долго не стихал гул, так что каждый советник и каждый волхв на балконе затрепетали. Великая сила расплескалась на площади, но это лишь малая часть готовых следовать воле Владычицы воинов. Всего четыре года понадобилось Прибогине, чтобы они полюбили её и стали верны. Наверное, не было в Китеже человека, кто мог дурно сказать, или плохо подумать о Берегине, хранительнице волшебного озера, чаровнице Макоши, хозяйке земли Поднебесной.

Но это была ещё не вся мудрость, какой она желала наставить своё храброе войско. Когда гомон утих, Берегиня с печалью сказала:

– Не так страшен враг Монастырский, как союзник его – противник всего рода людского. Крестианцы сговорились с Волками подземными, заключили союз с силами Марьими, с Навью сошлись!

Тут по полкам прошёл такой ропот, что казалось сама земля вздрогнула. Союз крестианцев и Нави против Поднебесья выглядел дикостью даже для самых опытных воинов. Дружинники впали в негодование, пришлось долго ждать, пока они успокоятся и громкоговорители снова завладеют вниманием полков.

– Предсказано от старых времён, что должны роды наши сойтись и создать державу великую! – прорекла Берегиня. – Крестианцы страшатся, что Поднебесье крепче них станет, потому с Навью договор на крови заключили, чтобы вместе с Волками подземными на Поднебесье пойти и разграбить нас, и поджечь, и кровью нашей землю залить, а добро, жён и детей ваших поровну меж собой поделить: кого под землю свести, а кого под крест!

И снова гневные возгласы, и снова Берегине пришлось подождать пока все уймутся. Владычица подняла ладони, указывая, что будет говорить дальше, и дружина понемногу затихла.

– Люди Родные с Мареной не знаются, ибо за то будут отлучены от Рода! Крестианцы же о том знать не ведают и правильно никогда не рассудят! Значит, лгут уста их, про добро говорят, но всякому среди людей Родных ведомо, что добро не от слова к слову, а от сердца к сердцу даётся! И коли сердце велит, так и делай верно! Не влит сердце с Навью идти – не иди за ней! А велит твоя подлость с упырями дружить, так добром сердечным не прикрывайся! Или не Боги Родные к нам через сердце взывают? Не убоимся мы волколаков подземных, ибо Правь с нами, а Навь не имеет силы против нас! По велению сердца идём мы на Монастырь, значит Боги взывают к нам огнём и железом усмирить крестианцев, встать по оба берега Кривды и навеки веков защитить Землю Родную! На Навь идём, на Монастырь поднимаемся, внуки Даждьбожьи!

Отзвуки её речи утонули в восторженном рёве, кто-то тут же завёл гимн Перуна:

ВО БУРЕ, ВО ГРОМЕ,

ВО НОЩИ, ВО ЗОРЕ,

РАТАЮ ПЕРУНЕ,

СТЕЗИ ВЫШНИ ТОРИ!

ВО БОЕ, ВО СЕЧЕ,

ВО ГЛАВЫ, ВО ПЛЕЧИ,

РАТАЮ ПЕРУНЕ,

МОЛОНИИ МЕЧИ!

С этой славной песней Небесная Дружина ходила на войну против кочевников, с этой славной песней одержала великую победу на восточном перевале против Серой Орды, с этой славной песней готовилась идти в поход из китежского кремля за реку-Кривду, в земли крестианцев, на Монастырь. И всё по воле Владычицы. Берегиня довольно улыбалась собранной под своей дланью дружине.

– Защитить род людской от союза Нави и Монастыря? – спросил старший советник Бритоус из-за плеча. – Очень уж ты их раззадорила. Как бы они теперь до самого Пояса не доскакали.

– Славно сказано, матушка, и про Богов не забыла! На праведное дело идём! – восхитилась за другим плечом Изяслава, Великая Жрица Макоши с рогатой кичкой на голове.

– Это Макоша вам прорекла, что-дело-то «праведное»? – ухмыльнулся отче-советник. – От чаровниц я такого не слышал…

– От меня слышишь, – повернулась Берегиня и пресекла его взглядом. – Я прорекаю волю Макоши, как и волю прочих Сварожичей.

– Так, матушка, – легко согласился с ней отче-советник. – Мне только посмотреть любопытно, как ты Монастырского Волка за горло возьмёшь, как с ним разговаривать будешь.

– Не доведётся, – протвердила Берегиня. – Остаёшься городничим над Китежем, и не приведи тебе Боги смуту устроить, или горькую пить. Не то…

Она поманила кого-то из свиты, из вторых рядов на балконе вышел крепкий бритоголовый дружинник, её любимый воевода Берислав.

Бритоус насупился. За малые ошибки голову снимут, а наделать больших ошибок в должности городничего – легче простого.

– Пойдём не через мосты, а по новой переправе, которую дружина наладит, – дала распоряжение Владычица. – Сможешь тайно к обители войска подвезти?

– Сложно, но можно, Матушка. Теми путями пойдём, которые дозоры крестианские не разведают. Не до нас им сейчас.

Берегиня довольно улыбнулась.

– А за сколько возьмёшь Монастырь, Берислав, коль начнётся осада?

– Для тебя, Матушка, за одно лето измором их выживем. У Монастыря туго с запасами после Долгой Зимы, а мы подготовились, полки из Китежа, Чуди, Аруча, Дома пришли, установки залпового огня пригнали. Коли всей силой штурмуем, за сутки Обитель возьмём.

Берегиня кивнула и милостиво подала унизанную серебряными перстнями руку. Берислав наклонился и поцеловал нежную изящную кисть. Бритоус хмыкнул. Прибогиня божественной красоты, расчётливая и в меру жестокая, Берегиня и правда чудесный подарок для Китежа и всего Поднебесья за последние сорок Зим. Волшебная рыбица обернулась Владычицей и вышла из озера, чтобы Родных людей уберечь. Она и вправду исполняла желания, но лишь для одного человека, и защищала людей, но только ради своей же свободы ничьи желания больше не исполнять.

*************

Лес разрушил дома в этой части города настолько основательно, что от них остались одни изъеденные чадью стены, да затянутые паутиной окна. Под натиском чёрной плесени дома таяли, будто грязные глыбы льда по весне, а дикие грибницы так сильно одеревенели без человеческого надзора, что их чешуйчатые наросты окончательно исказили вид бетонных многоэтажек.