По ком плачет рябина - Лисса Рин

Да, мне было чертовски страшно. Потому-то мы и переругивались ежесекундно с однокурсником Тероном, чтобы хоть немного заглушить панику, от которой сердце билось уже где-то в районе горла, так и норовя превратить дыхание в судорожные всхлипы.

– Алия, ты же знаешь, – беспорядочное дыхание сбилось окончательно, предательски заглушив мои благородные порывы успокоить младшенькую. Я сделала пару глубоких вздохов. – Мы ведь уже это обсуждали, помнишь?

Мой взгляд наткнулся на мамино рукоделие на стене: овальный коврик с вышитыми на нем нашими с мамой и сестрой смеющимися лицами: мое лицо, и без того не избалованное природной красотой, расплылось в форме кривого и толстого параллелепипеда. Я вспомнила, как недовольная и оскорбленная до глубины веснушек своим неудавшимся портретом восьмилетняя я попыталась исправить сие недоразумение набором из завалявшихся ниток и своих кривых ручонок. Не сказать, чтобы у меня совсем не было таланта, но… Когда идеальный квадрат моего лица приобрел неидеальную форму параллелепипеда, мне таки пришлось признать поражение, после чего нитки и саму идею пришлось забросить до лучших времен.

Поймав за краешек воспоминаний приятную ностальгию, я улыбнулась. Сделала еще один глубокий вздох. И еще один. Полегчало.

– Но почему именно ты, Мирабель? – вернула меня к реальности Алия, в пятый раз нервно расплетая и заплетая свою пышную косу. – Почему нельзя доверить это дело Ковену? Они ведь обещали помогать. И мудрый Блар…

– …это тот, который говорил все сделаю, только шипи? – иронично уточнила я, в десятый раз перепроверяя артефакты, вязи и свою решимость. – И где, позволь спросить, этот сплав мудрости шланговался, когда мама обратилась за помощью в Ковен из-за проблем с демоном? Как реально понадобилось что-то сделать, так они все спихнули на бабушку, мол, это наши дела семейные, разбирайтесь! И это после всего, что ей пришлось вытерпеть и пережить, пока она пыталась снять с нас это бесово проклятье! – рявкнула я, не сумев сдержать гнев и отчаянный страх, что душили меня с момента моего последнего визита к бабушке, где я и узнала правду о «родовом проклятье».

А еще о демоне Астарте, с которым связан контрактом наш род. И о цене, которую платит каждое следующее поколение за силу и долголетие, что получили от демона. Так, моя прабабушка Альзара ушла в возрасте двадцати одного года: отравилась чистой водой из колодца. А троюродная тетя Хларин едва успела пройти посвящение в двадцать лет, как утонула в Диком озере в лесу, где безбоязненно купаются даже дети. Вторую ленточку с ее волос тогда так и нашли.

Никто не знал, где и когда проклятье проявится в следующий раз. И кого унесет с собой по ту сторону луны. По рассказам моей бабушки Ирги Ковен уже не раз пытался убрать эту родовую червоточину и расторгнуть сделку с Астарте, но все их усилия оказались тщетны. А один раз и вовсе ритуал, в котором участвовала моя бабуля, едва не закончился трагично, оставив Ирге на память нарастающую слепоту и жесткий непримиримый характер.

С тех пор все ведьмы нашего рода ждут своего посвящения с какой-то панической надеждой.

Разумеется, ждала и я. Правда, по несколько иным причинам.

К сожалению, пробуждение ведовских способностей рода Дишел у меня как-то с самого начала не задалось. Еще при моем рождении подаренный мне ведовской кулон Арфос не засиял. Луна не обагрилась, земля под ногами не разверзлась и что-то еще там к моим силам не воззвало. Я уж плохо помню все предзнаменования и явления, однозначно указывающие на мою безусловную принадлежность к величайшему и благороднейшему ведовскому роду Дишел. Но хорошо запомнились бабушкины поджатые губы да мамины тяжелые вздохи всякий раз, когда я подробно выспрашивала о дне моего рождения. Я даже об отце так дотошно не выпытывала. Ну бросил и бросил, что с некроманта взять. А вот за отсутствие магических проявлений было крайне обидно.

Именно поэтому я ждала свою инициацию сильнее, чем кто бы то ни был. Чтобы наконец-то всем и каждому – но прежде всего самой себе – доказать, что я тоже являюсь частью могущественного ведовского рода. А еще для того, чтобы, обретя полную магию своего рода, раз и навсегда покончить со злокозненным проклятьем. И меня совершенно не страшили ни последствия моего беспечного решения, ни даже крайне высокая вероятность последовать за моей менее удачливой родней прямиком в Закраину.

Что сказать, инициации я все-таки дождалась: в положенный день моего двадцатилетия Арфос засиял. Вот только не у меня.

Семнадцатилетняя Алия прыгала и верещала от радости, пока бабушка восторженно крутила в руках ее переливающийся всеми цветами мифических единорогов Арфос. А я стояла тихонечко в пыльном углу и боялась посмотреть маме в глаза. И мне уже было совершенно не до амбиций и желаний что-то кому-то доказать. В тот момент я боялась ровно того же, чего страшилась мама. И испытывала огромное чувство вины из-за того, что теперь под проклятье может попасть моя маленькая несовершеннолетняя сестренка.

Ровно месяц назад Алия прошла инициацию.

А три недели спустя исчезла наша мама. И я больше, чем уверена, что она это сделала намеренно, чтобы спасти Алю.

Ее решение не может не восхищать. Равно как эта жертва не может не злить!