Живым здесь не место - Дмитрий Шатров

Насчитал семь штук.

По-хорошему надо бы царапины антисептиком обработать, но где его взять, тот антисептик? Ограничился тем, что промокнул лицо полой больничной робы. На белой ткани остались кровавые пятна. Немного и мелкие, так что от кровотечения не помру. На этом с оказанием первой самопомощи я закончил. На затылке обнаружилась обычная шишка, а дальше ковырять грязными пальцами открытые раны, пускай даже меленькие – последнее дело.

«Интересно, сколько я здесь провалялся? – пришла в голову закономерная мысль. И сразу следующая, куда как более актуальная: – И где это здесь?»

Похоже, последний вопрос я произнёс вслух.

– Местоположение установить не удалось. Отсутствует связь с интернетом, – из умных часов прозвенел колокольчиком голос Алисы. – Перезагрузите устройство, найдите рабочий вай-фай или повторите запрос позже.

– Очень ценный совет, – проворчал я.

– Всегда рада помочь, – ответила Алиса и отключилась.

Сарказм в моей реплике, она, похоже, не уловила.

Очевидно, придётся выгребать самому – узнавать, что стряслось, и просить помощи не у кого. Но прежде я поднялся на ноги. Сидеть на голом бетоне в тонких штанах – занятие малополезное для здоровья, особенно для мужского.

К тому времени зрение адаптировалось к полумраку и я наконец смог осмотреться.

Деталей разглядеть не удалось, но по первому впечатлению меня закинуло в какой-то тоннель. Сверху сводчатый потолок, на полу бетон, рельсы, шпалы, по стенам кишки проводов, распределительные щиты и лампы в защитных сетках. Последние не работали. Собственно, вся полезная информация, которую удалось почерпнуть. С равной вероятностью это мог быть прогон метро, железнодорожный проход под горой, выход горнодобывающей шахты или даже засекреченный правительственный бункер. Хотя последнее вряд ли.

По левую руку, как раз в стороне, где вдалеке бухало что-то непонятное, тоннель скрывался в кромешной темноте, а вот справа пробивался рассеянный свет. Выбор очевиден – мне туда.

Я сделал шаг. И чуть не вывернул голеностоп, запнувшись о рельс.

Надо быть осторожнее, иначе сдохну здесь, переломав предварительно ноги.

* * *

Прогулка по железнодорожным путям – то ещё удовольствие. А когда у тебя на ногах только лёгкие кроксы – вообще песня. Даже ремешок, который превращал обувь из шлёпок в сандалии, не сильно исправлял ситуацию. Я где-то слышал, что шпалы специально укладывают с неравными промежутками, чтобы по ним не ходили. Не знаю, может, не врут.

Шёл медленно, тщательно выбирая место, куда наступить. И постоянно прислушивался – не едет ли поезд. Тоннель выглядел давно заброшенным, и током меня пока не убило, но мало ли. С моим-то везением.

Голова постепенно распухала от мыслей.

«Что случилось в больничке? Каким образом я здесь очутился? И что теперь делать?»

И это только первые три. В мозгу роился целый список вопросов на два листа А4, но я их пока отгонял. Всё равно путного ничего не придумаю – входящей информации мизер. Но почему я один – удивляло, и сильно.

«Где Аня? Где Штиль? Ведь рядом же были. Или они погибли при взрыве? Хотя взрыва как такового я и не помню. Вспышка – да. Звон стекла – да. Плотная волна тёплого воздуха – да. А вот грохот в памяти не отложился. Да и я вряд ли бы выжил, если б там у нас взорвалось…»

За размышлениями не заметил, как добрался до намеченной точки. Впереди в мерцающем оранжевом мареве проступил контур железнодорожной платформы. И здесь как раз неслабо рвануло. Вокруг были разбросаны доски, обломки ящиков, разноразмерные куски картона. Они и горели, сдабривая воздух ароматом костра. Догорали, вернее.

А на платформе закопчённым горбом возвышалось кольцо ядерно-магнитного томографа. С выдвижным столом, как и положено. Рядом вразнобой стояли уцелевшие ящики, громоздились коробки, валялся перевёрнутый стул…

«Кто-то себе рабочее место устроил?»

В подробностях не успел рассмотреть.

По тоннелю прокатился порыв сквозняка – пламя хапнуло кислорода, разгорелось, света добавилось… И я разглядел на столе чьё-то тело. Рука беспомощно свесилась, голова неудобно склонилась набок, нога немыслимым образом подвернулась… Живые так не лежат.

Увиденное запустило рефлексы врача – надо помочь, – и я невольно сорвался на бег. Перескакивая через две шпалы на третью, домчался к платформе, в прыжке взлетел на дощатый пол, подскочил к столу… И только тогда узнал Штиля.

На автомате тронул пальцами шею, в надежде нащупать пульс.

Не нащупал.

Мёртвый, как морское безветрие. Холодный уже.

Ошарашенный, я осмотрелся, страшась увидеть ещё один труп, только женский. Взгляд споткнулся о свежую надпись на кожухе аппарата. Кто-то вывел тонким пальчиком прямо по копоти: «Найди меня».

И ниже потолще: «Квадрат 20–3».

Вот тут-то меня и накрыло. Страх, злость, непонимание происходящего выплеснулись в истерическом крике.

– Да вы издеваетесь?! Какой к хренам квадрат?

– драт… драт… драт… – эхом отразилось от сводов тоннеля.

Яснее не стало, зато улетучился негатив и вернулась способность мыслить логически. Будем считать, что это Аня писала. Значит, жива. И людей она встретила – второй почерк другой. И с этими людьми ушла. Причём по доброй воле, без принуждения, иначе не оставила бы сообщение. Попади она в плен, писать записки ей бы не позволили.

Но где искать этот долбаный квадрат и что он такое вообще, оставалось вопросом.

Да и потом… Я скептически осмотрел себя.

Какой из меня спасатель сейчас?

Нет, так-то я форму поддерживал. Регулярный спортзал, по субботам бассейн, бег трусцой по утрам… Но одно дело – девушкам нравиться, а другое – девушек этих спасать. Интуиция подсказывала, что мы не просто в прятки играем. А ведь реально придётся искать. Я же не скот, чтобы её вот так бросить.

– Хоть бы подсказку какую оставили, деятели. Или схему нарисовали с опознавательными знаками. А лучше дождались бы, и не было тогда б у меня геморроя… Найди меня, блин… Телешоу Малахова.

Недовольно бурча, я заново перечитал сообщение и, за неимением других мессенджеров, принялся обследовать копоть на кожухе. Чуть не носом водил… Пока тщетно.

Мигнуло красным табло индикатора, до этого скрытое под чёрным налётом. Вспыхнуло и тут же погасло, но цифры я заметить успел.

147/18 – 147/47.

Я стёр копоть ладонью, постучал пальцем по пластику – ничего не добился. Зато нашёл заводской шильдик. С логотипом производителя, китайскими письменами и названием агрегата.

МРАК–5 (П).

– Да чтоб тебя!

Точно такая же хрень, как и у нас в отделении. Разве что иероглифы немного другие. Впрочем, я не востоковед, могу ошибиться.

От переизбытка эмоций я сделал три шага назад – после пережитого рядом стоять опасался – и едва не свалился с края платформы. А пока