Ассана. Хозяйка джунглей - Айлин Лин

Секунда невесомости – и резкий удар! Падение было таким сильным, что из лёгких выбило весь воздух. Перед глазами всё поплыло, во рту появился металлический привкус. Крики людей, наполненные паническим ужасом, слились с грохотом и противным скрежетом.

Бабах!

Отчётливо поняла: рухнул не только наш пол, рухнул весь дом.

Здание тряхнуло ещё раз. И всё стихло.

Мы продолжали лежать, боясь лишний раз шевельнуться.

– Кажется, живы, – простонала мама.

– Да, вроде бы, – вторил ей дедушка.

– Пока не вставайте, я первая, – сказала родным и, не спеша, держась за стену, поднялась. Коленки подгибались, но я упрямо шагала вперёд – к окну.

Подойдя к проёму с неведомо как уцелевшими стёклами, посмотрела наружу. Всё внутри меня похолодело.

Впервые в жизни я не верила собственным глазам.

– Дочка? – негромко окликнула мама.

– Вы должны это видеть, – севшим голосом, откликнулась я.

Там, где ещё вчера был наш двор с детской площадкой и парковкой, теперь простирался тропический лес. А прямо посреди этого буйства зелени зиял разлом, разделивший джунгли на две части. Верхушки исполинских деревьев покачивались в утреннем мареве, где-то вдалеке раздавались пронзительные крики неведомых нам птиц.

Дорогие друзья! С Новым годом! Счастья, успехов в любых начинаниях, крепкого здоровья!

Не так давно я просила вас оставить свой голос за одну из четырёх историй.

Победила Ассана… Четыре года назад я написала первый роман по этому интересному миру. Пришло время рассказать вам третью историю. Надеюсь, она вам понравится не меньше! ;)

Проды три раза в неделю: Вт, Ср, Пт.

Ну что же, поехали!

Всегда ваша,

Айлин Лин.

Глава 2

– Это что за?.. – выругался дедушка, нахмурив седые брови.

– Чудеса! – покачала головой мама, с каким-то азартом чуть отодвинув меня от окна. – Ох, гляньте! – воскликнула она, тыча пальцем куда-то в конец нашего дома.

И мы посмотрели. Шок пережитого сменили иные, не менее сильные чувства: неверие и страх, смешанные со священным ужасом – наша пятиэтажка стояла перпендикулярно обрыву.

– Как же ж это возможно, а?! Пусть отсюда толком не видно, но… Так, дети, надо выходить наружу, – решил деда и, развернувшись, собрался было покинуть комнату.

– Кажется, первый подъезд отломился? – прошептала я, с ужасом пытаясь понять, что же произошло.

– Да, – хмуро откликнулся дедуля. – Айда, девчата, глянем, что там случилось. Я токмо своего Ижика прихвачу.

Ижиком он называл свою охотничью двустволку ИЖ-27. Много лет назад дедушка оформил на ружьё лицензию, как положено по закону, и с тех пор хранил своё сокровище у нас дома в отдельном железном шкафу с надёжным замком. В последнее время дедушка пользовался ею (двустволкой) нечасто, всё говорил, что здоровье уже не то, шастать по лесам в поисках дичи. Но за двустволкой следил: смазывал стволы, проверял механизм, да и просто изредка доставал полюбоваться.

Через десять минут мы вышли из квартиры. Мама закрыла дверь на ключ. Откуда-то сверху послышался истошный кошачий мяв, видимо, в одной из квартир остался запертым чей-то питомец.

На площадке третьего этажа мы встретили соседей: супругов Михайловых – тётю Ларису и дядю Славу, и Петра Семёновича с четвёртого. Тётя Лара нервно теребила в руках смартфон, пытаясь поймать сеть.

– Как вы? – тут же начались расспросы, все ли целы, никто не пострадал? Делясь впечатлениями о пережитом, двинули вниз по лестнице. Через разбитые окна в подъезд проникал влажный тропический воздух, наполненный незнакомыми ароматами: сладковатыми, пряными, чуждыми нашему привычному миру. От этих запахов слегка кружилась голова. Где-то вдалеке раздавались крики обезьян и пение диковинных птиц.

– Страшно, ой как страшно, – под нос пробормотала тётя Лариса, цепляясь за супруга, тот сжал её руку в успокаивающем жесте и что-то шепнул.

– Ой! Я, кажется, плиту не выключила! – вдруг всплеснула руками она, но муж успокоил:

– Пусть так, электричества всё равно нет.

Когда мы вышли из дома и прошли вперёд, то увидели страшную и одновременно странную картину.

Отсутствовал первый подъезд.

Он исчез, словно его никогда и не было.

Срез был идеально ровным, будто какая-то