Альфа. Карантин - Алексей Губарев

Ещё у нас есть те, кто не покидает шайку. Это жёны — по одной у каждого воина, и аж четыре — у вожака. А также семь стариков, и дюжина детишек младше двенадцати лет — этим по возрасту не положено уходить из убежища. Сгинут.

Те дети, которым исполнится двенадцать, становятся собирателями. Кром иногда ворчит, что стариков слишком много, но его старшая жена — Вея Ворчливая, не даёт выгнать самых дряхлых. Что-то про преемственность поколений говорит, и про то, что молодняк некому будет учить грамоте и другим премудростям. Так что вожак её слушает. Вею все слушают.

Имена в шайке Кром дает сам. Мне, например, не повезло — досталось весьма позорное — Шаролуп. А всё потому, что один глаз у меня обычный, а второй полностью синий, и словно светится изнутри, из-за чего всем кажется, что он вот-вот вылезет из глазницы наружу. Синее всё — зрачок, радужка, белок. Такая у меня мутация, чтоб её.

Нормалы как-то сказали, что я не должен этим глазом видеть, однако они ошибаются — у меня самое лучшее зрение в шайке. За это и ценят. Правда, только бригадиры собирателей и охотники, вожак с бойцами относятся к нам с высока, как и их жёны. Кроме Веи Ворчливой.

— Шар, опять ты здесь⁈ — раздался за спиной гнусавый мальчишеский голос — Марта уже собрала отряд, а тебя всё нет. Бегом на перекличку!

Шар — это сокращенное о Шаролуп. Мелкие, ровесники кто слабее, или люди, уважающие меня, всегда обращались ко мне, сокращая обидное прозвище, тем самым выказывая уважение. Всегда отвечал им тем же.

— Иду. — отозвался я, поднимаясь. Что-то засиделся, так можно и наказание заработать. Например, лишиться ужина. А это плохо, на следующий день ходишь вялый, обессиленный, и желудок рычит. Голодный собиратель — то еще зрелище.

В два прыжка спустившись по лестничному пролёту полуразрушенной башни, я высунулся в оконный проём. Перекинул ноги наружу, и через секунду уже висел на вытянутых руках. Нащупал ногой торчащий из стены кусок трубы, встал на него и вновь присел, перехватившись за опору руками. Снова повис, окинул место под ногами быстрым взглядом, и разжал ладони. Всего два метра падать, пустяки. Зато обгоню Вонючку — мелкого пацана, которого отправили на мои поиски. Если окажусь на перекличке раньше посыльного, избегу наказания.

Наша шайка располагалась на вершине горы, в развалинах какой-то странной деревни, где уцелело всего четыре строения из шести, и ещё часть той самой башни, на которой я любил встречать закаты и рассветы. Вея — наша главная наставница и самая умная в шайке, называла это место странным словом — Обсерватория.

Приземление прошло привычно — ноги сами спружинили, бросив тело в кувырок, и вскоре я уже бежал вдоль одноэтажного строения, в котором проживали старики и дети. Детский сад — так называла Вея этот дом.

— Эй, Шар, подожди! — раздался позади возмущённый голос Вонючки. Ага, щас, разбежался. Точнее наоборот, бегу со всех ног.

Когда до конца строения осталось чуть больше метра, я резко перешёл на шаг, и из-за угла вышел, как будто шел быстрым шагом на построение. Сам.

— О, а вот и Шаролуп. — раздался раздраженный голос Марты. — Давай живее, уже все в строю. Кроме этого вонючего огрызка, которого только за смертью посылать. Эй, Вонь кошмарная, ты где⁈

Я занял место в середине строя, оттолкнув плечом Клешню — моего ровесника, у которого вместо левой руки была мутировавшая конечность, похожая на клешню. Вообще среди нас не было ни одного абсолютно нормального, у каждого имелась какая-нибудь мутация. Явная, вроде Клешни, или скрытая, как у Вонючки или Нэи Огненной.

— Ты что толкаешься? — окрысился на меня собиратель. — Сам шаришься где-то, наказать бы тебя.

— Рот закрой. — я сунул кулак под нос Клешне, и тот сразу умолк. Ха, думает, на этом всё и закончилось? Останемся наедине, покажу ему, что такое — наказание. У нас в шайке слабину давать нельзя, разом опустишься на самое дно. А Клешня давно нарывается.

Вчера, на вечернем построении, я прослушал, кто выходит с Мартой в рейд, поэтому, заняв строй, чуть наклонился вперёд, и повертел головой. Шестеро в строю, в основном взрослые, сама бригадир, плюс Вонючка. Лучше бы его оставили в гнезде. Мутация у пацана ужасная — несколько раз в сутки его тело начинает источать мерзкий запах, от которого лучше держаться подальше. Бедолага вынужден спать в отдельной комнате, из-за чего частенько мёрзнет. Ему даже одеяло дополнительное выдали в прошлом году.

Лучи Архата наконец добрались и до площади, на которой проходили все знаковые события шайки. Свет скользнул по одноэтажным строениям, по их обшарпанным, потемневшим от времени стенам, по запечатанным всяким хламом дверным проёмам и зарешеченным окнам. Да, таков наш дом, вот уже семнадцать лет, если верить Вее. Сюда не забираются хищные твари, и редко залетают мутировавшие птицы, ведь поблизости нет рек или иных водоёмов. Откуда тварям знать, что мы получаем воду из колодца. Не бывает здесь и других банд. Слишком сильна наша шайка. Последние чужаки приходили к нам более пяти лет назад, и никто из них не выжил. Кром — настоящий воин, до карантина служил космодесантником, и знает, с какой стороны держать оружие. У него даже нейросеть имеется, и боевые базы данных.

— Сейчас все получаем снаряжение, и выдвигаемся к южным развалинам. — произнесла Марта, привлекая к себе общее внимание. — Позавчера охотник Лис Хвостатый обнаружил там запечатанный подвал, и не смог взломать его в одиночку. Он пойдёт с нами.

Ух ты! Отправиться с охотником на выход к руинам — это низкий, но шанс лишний раз набить брюхо. Ну и дополнительная защита. Добытчики дичи вооружены многозарядными арбалетами, это почти настоящее оружие, таким можно и меха завалить. Ну, если повезёт. Да и вообще выход обещает быть интересным.

Чёрт! Ну и какого демона ты размечтался, Шар? Ценная находка? Южные развалины исхожены вдоль и поперёк, мы даже подкопы там вырыли в особо ценных местах. Вообще удивительно, что Лис Хвостатый обнаружил что-то новое. Наверное уже вскрыл тайник, и нашёл малоценный хлам, вот и решил использовать отряд, чтобы перетащить всё за раз. Будь там что-то реально стоящее, то охотник позвал бы с собой воинов, а не собирателей. А так и