Истории той стороны — Скрытый Мир - Саймон Грин

расположившийся на краю стола. Длинный металлический стержень со всевозможными шипастыми выступами, заканчивающийся несбалансированным набором линз и кристаллов, с запиткой от миниатюрного реактора с гораздо меньшими функциями безопасности, чем, вероятно, было разумно. Он напоминал ручной фонарик, только что доковылявший до дома после вечера в местном BDSM-клубе. Оружейник называл его Буджум проектором, потому что, если направить его на кого-то или что-то, они тихо и бесшумно исчезали. Вроде всё неплохо… Проблема заключалась в том, что Оружейник не знал, куда проектор их отправлял. И могут ли они когда-нибудь вернуться. Математика упрямо оставалась неоднозначной. Поэтому, пока не удастся найти решения, Оружейник не мог с чистой совестью поставить подписать под этой штуковиной.

Кроме того, если разобраться, проектор Буджум был просто ещё одним пистолетом. За эти годы он сделал так много пистолетов. Но они не были идеальными, потому что семья продолжала возвращаться к нему, требуя, чтобы он придумал новые. Больше, лучше, проще… Оружейник кисло фыркнул. Раньше идеи приходили к нему так легко. Они и сейчас приходили, но медленнее, словно выжимаешь кровь из камня. Он всё ещё мог это сделать. Он всё ещё мог. Но с каких это пор всё стало так напрягать..?

Кто-то рядом прочистил горло; тихо, вежливо и немного неумолимо. “Я не уйду, пока вы меня не заметите”. Оружейник молча вздохнул и поднял голову. Казалось он ещё больше нахмурился. Перед ним стояли два его самых умных и раздражающих лаборанта. Максвелл и Валери Друд. Яркие, жизнерадостные, полные бесконечного энтузиазма и нервной энергии, которой хватило бы на управление небольшой страной, они оба были одеты в сверкающие, первозданно белые лабораторные халаты. На них не было ни пятнышка, ни следа от всего того хаоса, который творился вокруг. Лабораторные халаты были одним из самых полезных, хотя и скучных творений Максвелла и Виктории. Они так и не прижились. Другие лаборанты отказывались их носить, потому что воспринимали накопленные электрические ожоги, химические пятна и дырки от пуль как знаки почёта и опыта. Посмотрите, что я пережил!

Максвелл был высоким, смуглым и красивым, Виктория — высокой, светловолосой и миловидной. Они постоянно держались за руки, и им было всё равно, кто это заметит.

— Извините за беспокойство, Оружейник, — сказал Максвелл, когда стало ясно, что Оружейнику нечего им сказать. — Но нам действительно нужно получить в свои руки эту штуковину — Буджум проектор. Опробовать его, посмотреть, на что он способен. И всё такое…

— Мне нравится название, — сказала Виктория. — Мы ведь любим классические аллюзии, правда, милый?

— Ну, конечно! — сказал Максвелл. — Но… Вы держали его довольно долгое время. Оружейник. Сэр.

— Итак, нас послали, чтобы… избавить вас от этого, — сказала Виктория. Которой могло сойти с рук то, что она не называла людей “Сэр”, потому что она была такой хорошенькой.

— Это не наша идея! — быстро сказал Максвелл. — Мы бы ни за что не стали вас беспокоить, но на вас давят. Сверху.

— Руководство, — неуверенно сказала Виктория. — Вы же знаете, как это бывает.

— Я сдерживал их, сколько мог, — сказал Максвелл. — Придумывал всевозможные оправдания от вашего имени…

— Да! Всё так! — сказала Виктория. — Вы не поверите, каким храбрым и стойким он был, выступая за вас!

— Ну, — буркнул Максвелл, — я бы так не сказал…

— Так и должно быть, Максвелл! — тут же сказала Виктория. — Ты не должен принижать себя, потому что я этого не потерплю. Ты должен постоять за себя, Максвелл, милый.

— Ты так меня поддерживаешь, Виктория. Я не знаю, что бы я без тебя делал.

Они улыбались, глядя друг другу в глаза, потерявшись друг в друге, совершенно забыв об Оружейнике и о том, зачем они пришли к нему.

— Молодые влюблённые лаборанты, — проворчал Оружейник. — Ужас, ужас… Кто на вас давит? Как будто я не знаю?

— Матриарх очень настаивала на том, чтобы мы перевели Буджум проектор на следующий этап тестирования, — сказал Максвелл.

— Мать всегда нетерпелива, когда речь заходит о новом оружии, которое ей приглянулось, — сказал Оружейник. — Скажите ей, что придётся подождать, пока оно не будет готово. Предстоит ещё много работы.

Максвелл и Виктория посмотрели друг на друга. Максвелл прочистил горло, подыскивая подходящий тактичный тон.

— Мне очень жаль, Сэр, но… Ваша матушка, Марта, уже некоторое время не является Матриархом. Она умерла несколько лет назад.

— Теперь у нас новый Матриарх, Оружейник, — сказала Виктория. — Маргарет. Помните?

— Ах, — сказал Оружейник. — Да. Конечно. Он крепко зажмурится, всего на мгновение. — Конечно, я помню. Просто, по привычке…

Он громко фыркнул и уставился на них. — Вы уже староваты для лаборантов, не так ли? Вам, должно быть, уже далеко за двадцать. Больше? Проклятье, как летит время. И пользуется этим, когда ты не смотришь… Почему вы не покинули Оружейную, как все остальные? Вам нужно специализироваться… на чём-то, и двигаться дальше! Покинуть гнёздышко!

— Нам здесь нравится, — сказал Максвелл. — Правда, Виктория?

— О да, Максвелл! Очень! Всё это так захватывающе… Не думаю, что мы когда-нибудь захотим покинуть Оружейную!

— А зря, — сокрушённо сказал Оружейник. — Уходите, пока можете. Я думал так же, как вы, и посмотрите, что со мной случилось. Я не заметил как постарел.

Максвелл и Виктория снова посмотрели друг на друга. Они думали, что он ничего не заметил.

— Мы вернёмся позже, Оружейник, — сказал Максвелл. — Когда вы будете чувствовать себя более… сосредоточенным.

Оружейник не сводил взгляда с проектора на своём верстаке, пока не убедился, что они оба ушли. И тогда он вздохнул — совсем чуть-чуть, про себя. Конечно, его мать умерла. Он был на её похоронах.

А теперь новость о его маленькой оплошности разнесется по всему Арсеналу за считанные минуты. Сплетни среди лаборантов распространялись так быстро, что иногда они появлялись раньше, чем событие, которое их вызвало.

Откинувшись в своём спец кресле, Оружейник оглядел огромную каменную пещеру, в которой располагалась Оружейная семьи Друд. Огромные машины теснились друг к другу, словно звери, соревнующиеся за территорию, окружённые длинными рядами рабочих станций, боевых площадок и испытательных полигонов. Плюс целая куча автоматов для приготовления закусок и безалкогольных напитков. Оружейник был уверен, что где-то здесь находится действующая машина, созданная его руками, когда он сам был лаборантом.

Лаборанты, лаборанты повсюду… бегают, совершают неразумные поступки, сеют хаос и беспорядок и вообще замечательно проводят время. Они так любят проверять новые теории, часто внезапно, яростно и на месте… Оружейник был уверен, что все они по-своему уважают его. Хотя бы за его старшинство и доказанный послужной список в создании многочисленного оружия. Но его немного беспокоило то, что он понятия не имел, как они к нему