Неправильное царство - Антон Толстых

— Что это было? — пискнула Елена.

— Параллельный мир, как понял один наш учёный. Вот ты инженерша, что скажешь?

Девица упёрла указательный палец в губы, а глаза обратила ко лбу.

— Телевидение царя механическое. Если в другом этом самом оно возможно, а картинка качественная. Странно.

Не прошляпили. На «Маяке» выступит Родион Сыромятин, который физик и заодно сын Моисея Сыромятина, олигарха.

— Учёный — сын олигарха? Прикольное сочетание.

А недовольный брат схватился за голову.

С ведущими общался младший Сыромятин.

— Знайте, что двадцать первому веку необходимы современные народные приметы. Я ровно сутки назад изобрёл одну. Рассмотрим электрическую зубную щётку. После момента, когда она разрядилась, головка может быть расположена либо прямо, либо косо. Первый вариант к добру, второй — к неудаче. Утром текущего дня головка моей щётки остановилась в косом положении.

На радио ответили, что Сыромятина не зря признали безумным учёным. Лучше перейти к делу.

— Знайте, товарищи, что между двумя мирами проложен портал. Мы с дорогими товарищами (извините за тавтологию) изучали иномирян немного загодя, в течение двух месяцев. Порталы возникали и раньше, маленькие, микро. Назвать точный диаметр? Метр один сантиметр. Мы провели в них исследовательскую аппаратуру и разглядели приметы рубежа двадцатого века, но не факт, что исторического и аутентичного. Географические координаты соответствуют нашим, однозначно. Внутри заметные признаки осени. Листья жёлтые над городом кружатся… но сам незнакомый город нам предстоит изучить. Температура ниже нашей градусов на семь. Цельсия, если точнее. За большей точностью не обращайтесь.

Его спросили, кто прорубил этот ваш портал.

— Доподлинно не я, зуб даю. Сомнения присутствуют, но примем первую гипотезу за основную. Понимаете, товарищи…

Родиона Моисеевича спросили, почему у него частично старорежимная лексика. Всего тридцать два годка мужику (на тот момент).

— Привычка — вторая натура. Вернёмся к параллельному миру со скособоченной и малопонятной историей. Мы знаем один-единственный, но если допустить, что во Вселенной существует и значительное количество других, в мою лохматую голову приходит фантастика на соответствующую тему. Один из циклов Рудазова, «Смутное время» Головачёва, далее «Работа над ошибками» Лукьяненко, можно приплести Свержина. Если что, «можно приплести» — не название.

Елена хихикнула. Но не после того, как Сыромятин снова упомянул Рудазова. Его персонажи назвали родной город Ершовых Тварью.

Ведущий напомнил, что в девяностых шёл зарубежный сериал, где миров великое множество. Родион Сыромятин вспылил:

— Уверен, что существуют мириады фантастики на текущую тему, но нам некогда перечислять всё. Когда конкретно закончится ваша передача, не подскажете точное время? Ещё раз поймите, дорогие товарищи, что портал могли открыть не мои ассистенты, а кто-то совсем и полностью иной. Учёных на Земле целая куча (простите за сверхмалую точность). Да, да, я исключение — олигархово детище. Но на мне свет клином не сошёлся.

Она уставилась в потолок.

— Фигня какая-то. Чушь. Ролик вражеской провокацией может быть. А нашему физику я верю.

Журналист ударил кулаком в ладонь. Как-то гость радиостудии обошёл колониальную угрозу.

— Всё чудесится и чудесится, страньше и страньше, — протянула Елена. — Ой, что это я. Сказка же чужая. Наше вспомню. Чем дальше в лес, тем больше дров.

В҃

«Три правила настоящего сугубого патриота:

А҃. Пусть всегда будет солнце, пусть всегда будет небо, пусть всегда будет рофийское великодержавное самодержавие, пусть всегда будет Государь Анпиратор Евсевий Первый.

В҃. Глас Кесарев — глас Божий. Не забываем, что Обладатель Божественного права под солнцем есть токмо один, а остальные правители — демоны.

Г҃. На кого направлены западные ружья и пушки, да все от них против нас ограничения? Мы говорим „Кесарь“ — подразумеваем рофиян. Мы говорим „рофияне“ — подразумеваем Кесаря».

Новостной графъ прû пôддержкѣ генералъ-министра.

Осењ 1905-аго года ôтъ Р. Х. Çтољный градъ Роѳiи, Градецъ, Градецкiй дворецъ, Егорьевскiй залъ

Булочные завлекали ароматом сладких пирогов, вдалеке продавали конфетки-бараночки. Газоны покрылись багрянцем и позолотой, в округе по-прежнему красовались привычные берёзки. Пташки со своими верными друзьями облетали городские просторы. Где-то блестели мыльные пузыри, а лучики играли на поверхности водоёмов. Богато царство пейзажами, никто не отрицает. Недавний выпускник нашёл бы усладу взору, если бы не труд в четырёх стенах.

Общался он в свободное время с другом Орестом с шоколадной фабрики. Приятель научил юношу простеньким карточным играм, а в своей жизни сдерживал позывы к чревоугодию. Сам же секретарь экономил на хлебе насущном.

Бедный бледный Петров при лучине старательно выводил буквы гусиным пером, от усердия высунувши кончик языка. Чернил оставалось много, но расходовать их на кляксы не стоило. Покинь он своё место, снова узрел бы Светлую площадь. Да-с, и остальные окрестности Градца и в непосредственной близи от него стражу, а она была наряжена в стрелецкие костюмы и снабжена бердышами, разве что с трёхлинейками вместо пищалей.

В ближайшее время (ох, завтрак будет нескоро) к царю пожалуют нижестоящие. На сытинском календаре четверг, тот же день, что и в Европах (хорошо, что царёк не вернул юлианский календарь, в отличие от еров и ятей с добавками). С теми же великими Европами по устным рассказам был более или менее знаком секретарь, уроженец скромной провинции. А наш народ шибко неграмотен. Да, мы любим чаёвничать, но это не повод, чтоб писать на каждом втором заборе слово «чай» с ошибками в двух первых буквах. Да и звучит по-китайски, словно не хватает родного языка. По пути во дворец беднягу встречали рисунки на стенах и памятниках, которые уже устали от вечной мазни. Рассказывали, как один вандал оказался весёлым и находчивым. Тщетно он уверял, будто бы изображает не срамную часть тела, а «В» и «Д» из глаголицы. Штрафа наглецу не избежать.

Петров прикрыл лицо, чтобы царь не заметил нервный тик. Мученик дворца не дождался момента, когда он увидит престарелого Евсея в последний раз. Сколько можно любоваться его физиономией: да, бритая верхняя губа и острая бородка, но рядом сверкают плешь и русые волосы, которые на самом деле совершенно седы. Секретарь один раз подсмотрел, как царь красится и умывается молоком, и с тех пор эта картина действовала на слабые нервы.

Очередной звон курантов. Надоевший Евсей, что простёр над Рофией совиные крыла, стоял на пороге кабинета, одетый в потёртую гимнастёрку: надобно было подчёркивать мнимую близость к народу. Небось у него на мягком месте мозоли от того, что сидит на троне столько лет. Мантия цвета аделаида (он же индиго) легла в мягкое кресло. С сияющей макушки кесарь снял корону