Инженер Петра Великого – 4 - Виктор Гросов

— А что, если это будет не отвлекающий маневр? — я развернулся к нему, чувствуя, как в голове наконец-то начинает складываться пазл. — Что, если это будет… первый этап? Самая главная, подготовительная часть всей операции!

Я снова ткнул пальцем в север карты.

— Там богатые залежи железной руды. Руды отменного качества. Мы же из-за нее и хотели изначально весь этот шум поднять, так? А что, если поменять цель? Мы идем в Лапландию не «шуму наводить». Мы идем туда за рудой. Захватываем их месторождения, налаживаем добычу и вывоз. Одним махом и шведов стратегического ресурса лишаем, и себе его забираем.

Магницкий слушал, и на его лице постепенно проступало понимание.

— То есть… — протянул он, — вы предлагаете сперва обеспечить себя сырьем, наладить здесь, в Игнатовском, производство, наклепать достаточно надежных пушек, и только потом…

— И только потом вломить по Стокгольму! — закончил я за него. — Именно! План становится сложнее, дольше, но он становится реальным! У него появляется фундамент. Это уже не просто шальная авантюра, а многоходовая стратегическая операция. Сначала — ресурсы, потом — производство, и только в финале — решающий удар.

— А как же нам дадут шведы то все это организовать?

— А вот тут я смогу кое-что придумать. Здесь как раз не так уж и сложно.

Старик аж подскочил, глаза его загорелись. Он снова подлетел к карте, посмотрел на нее. Начал что-то быстро строчить на бумаге — прикидывать маршруты, расстояния, время на переход, на обустройство лагеря. Моя идея, одетая в броню прагматизма, ему явно зашла. Это стало сложной задачей со многими неизвестными, зато решаемой.

На следующий день мы с Брюсом опять стояли перед Государем. В этот раз я говорил без малейших сомнений. Я излагал рискованный, просчитанный план. Я втолковывал ему, что захват ресурсов — это первый и главный шаг, без которого все остальное — невозможно. Я тыкал в карту, показывая, где, по данным разведки, лежат эти месторождения. Брюс поддакивал, подкрепляя мои слова донесениями: шведские гарнизоны в том районе — дохлые, Карл стянул все боеспособные части на юг и юго-запад, оголив север.

Петр заложил руки за спину. Мерил шагами кабинет, уставившись в пол. Я видел, как у него в голове крутятся шестеренки, взвешивает все «за» и «против». Наконец он остановился и с силой хлопнул ладонью по столу. Не со злостью, а коротко и властно, ставя точку.

— Быть по сему! — отрезал он. — В этом твоем новом плане, барон, я вижу и шальную удаль, и трезвый расчет. Это мне по нутру. Готовь экспедицию. Времени — в обрез. Все, что надо — оружие, людей, припасы — требуй! Не хватит — из-под земли достану, но руду эту вы мне должны привезти. Это будет наш первый шаг. Идите.

Я вышел из кабинета как на крыльях. Сумасбродная авантюра получила царское добро и превратилась в конкретную, чертовски сложную, боевую задачу. Задача номер один: Лапландия.

Следующие дни завертелись в сплошной круговерти. Подготовка к экспедиции шла в обстановке строжайшей секретности, зато со скоростью пожара. Государь мужик слова: любой мой запрос, ушедший через Брюса, получал добро с невиданной для здешних контор прытью. Нужны лучшие лоцманы, знающие северные шхеры как свои пять пальцев? Будут. Понадобились деньги на закупку оленьих упряжек у местных саамов? Нате вам золото, не жалко. Но больше всего голова у меня болела за людей и вооружение.

Я лично просеивал каждого офицера, часами гоняя по всем вопросам кандидатов, которых мне подгонял Брюс. Мне нужны были мужики с головой, способные соображать и действовать самостоятельно, без пинка сверху. Нашелся один — капитан Глебов, толковый, умный офицер. Про таких говорят: «Со стальным стержнем».

Костяком всего отряда я сделал роту преображенцев, которую сам же и натаскивал на окопную тактику. Эти парни уже привыкли к моим казнозарядным фузеям, научились стрелять не в белый свет как в копеечку и гранат не боялись. Вдобавок я затребовал себе несколько расчетов легких трехфунтовых мортирок моей конструкции — для небольших укреплений лучше не придумаешь.

Все шло как по маслу, пока мы не встали из-за самой банальной, но и самой главной проблемы — провизия. Север — суровое место, на одних грибах-ягодах не протянешь. Нужны были запасы на несколько месяцев для отряда в пару-тройку сотен глоток. И вот тут-то начались затыки. Главный интендант, на мой прямой вопрос про сухари с солониной только руками развел.

— Ох, беда, Петр Алексеич, беда-огорчение! — запричитал он, утирая лоб платком. — Склады-то пусты, как карманы мои после ярмарки, еще не поспел урожай. Что было — все в армию ушло. Война, сами понимаете… Сухари сушим, конечно, да муки с гулькин нос. Солонины и вовсе кот наплакал. Чем кормить ваших орлов, ума не приложу.

Ситуация была аховая. Без харчей никакой поход не выгорит. Откладывать экспедицию — дать шведам очухаться и подтянуть силы на север. Я уже готов был идти к Царю и требовать трясти помещиков на зерно, что вылилось бы в жуткий скандал, как вдруг меня озарило. Решение было неожиданным, но, пожалуй, единственным.

Вечером того же дня я сидел с Магницким над картами. Он въедливо высчитывал, сколько пудов овса и сена понадобится для лошадей.

— Леонтий Филиппович, — сказал я, отодвинув от себя расчеты. — А помните я рассказывал, что по весне посадил новую культуру?

— А как же, — отозвался он. — Картоха ваша. Мужики до сих пор «чертовым яблоком» ее кличут, Недавно все собрали. Два погреба под завязку забили.

— Вот! — я стукнул кулаком по столу. — Вот он, наш провиант!

Магницкий уставился на меня, как на ненормального.

— Вы хотите солдат… картошкой кормить? Петр Алексеевич, да они же бунт поднимут! Где это видано — солдата, государеву опору, кормить мужицкой едой, да еще и заморской диковиной.

— Поворчат и съедят, — отрезал я. — Голод не тетка. А картошка, если по-научному, питательная и калорийная. Хранится хорошо, и, главное, ее у нас навалом. Мы можем загрузить столько, что на всю экспедицию с запасом хватит. А сухари с солониной пусть выдадут, сколько есть. Для разнообразия.

На следующий день я уже излагал свою идею Царю. Он слушал, покручивая ус, а в глазах плясали чертенята. Он уже был в курсе моих агрономических успехов и сам не раз ел печеную картошку, которую ему передавал Брюс.

— Что ж,