Красная Заря. Попаданец 1943. Том 1 - Виктор Жуков

Борька? — назвал рыжего по имени тот, которого звали Лехой. — Человек от группы отбился! Может это те самые беженцы из Ленинграда. А ты пристал к нему со своими куртками да ботинками. На вот, водички хлебни, — протянул мне флягу.

— А на этого говоруна не обращай внимания. Много мелет языком, но товарищ надёжный: я с ним уже третий год, почитай — с самого начала войны. Он Борька, а меня Алексеем зовут.

Закружилась голова.

— Александр. То есть, Саня, — промямлил я, запинаясь. Пожал протянутую руку.

Третий год… С начала войны… Яма, взрывы, самолеты, мертвый немец.

Жадно припав к фляге, дрожа всем телом, я пил, продолжая слушать бойцов.

— Мы тебе не спасательная команда, — весело, как ни в чём не бывало, продолжил Борис. — Тебя уже третьего вытаскиваем за сегодня, вместо того, чтобы своих однополчан догонять. Мы, братец, всё же наступаем! Это тебе не сорок первый, когда драпали, что есть мочи. Слыхал, как наши дальнобойные херачат?

— Это точно, — поддержал товарища Леха — теперь, наконец-то, наступаем! Под Сталинградом немцам дали так прикурить, мама не горюй! Сам Паулюс сдался. Теперь уж они драпают, а мы догоняем.

Сталинград… Паулюс…

Я внимательнее рассмотрел обмундирование своих спасителей.

Погоны. У Алексея сержантские, у Бориса — ефрейторские.

Погоны ввели в сорок третьем, однако я уже и без них знал, что угодил в сорок третий. Теперь нужно было установить, в каком месяце и в каком районе боевых действий нахожусь. Сапоги кирзачи. Автомат с круглым диском, конструкции Шпагина. Что ещё? Спрашивать бесполезно — либо психом окажешься, либо прямая дорога к особистам в СМЕРШ.

Я проглотил комок, подступивший к горлу.

Ветер разогнал дымовую завесу над полем. И теперь передо мной простиралась грандиозная панорама.

Огромное пространство с пригорками и холмами до самого горизонта было испещрено взрывными воронками и канавами.

По этому бесконечному полю боя продвигалась на запад армия.

Рычали моторы грузовых автомобилей, чадили соляркой и лязгали гусеницами танки. Слышались стоны раненых, но их порой перебивал смех и веселые переклички выживших после налёта солдат.

Красная Армия НАСТУПАЛА.

Алексей повернулся к Борису:

— Наши за тем перелеском. Час ходу. От силы два. А туда уже, как видишь, полевые кухни подтягивают.

Рыжий Борька хмыкнул понимающе, погладил себя по животу. Потом снова уставился на мои ботинки.

— Ладно, гражданский, — махнул он рукой, приняв решение. — Оставайся пока с нами. Все равно ведь тебе идти некуда. Догоним роту, там переночуем. Заодно наша медсестра тебя осмотрит. Там может удастся разузнать, куда твой группа подевалась. Откуда вы? Беженцы?

— Нет, мы из наркомата, — решился я сыграть в более серьезную игру. Ведь мои проблемы не решить на уровне сержантов. Нужно попасть наверх, к кому-то более важному. Важно, чтобы кто-то из больших командиров поверил в мою необычную историю.

— Ничего себе! — удивился Борис. — Вот так Саня! И что ж за наркомат?

— Наркомат инженерных коммуникаций. Совсем недавно создали...

— Хм... Из Ленинграда, говоришь?

— Я этого не говорил, — улыбнулся я наивной попытке подловить меня на слове. — Но ты прав. Да, я из Ленинграда.

О том, что в мое время Ленинград снова называется Санкт-Петербургом, я благоразумно умолчал.

— И как там люди в Ленинграде? Голодают?

— Уже нет.

— Это хорошо… У моего знакомого из третьей роты там сестра выжила. Дождалась прорыва Советских войск. Восемнадцатого января прорвали блокадное кольцо. Жаль только, что родители не дожили… Умерли от голода, доедая последние обои со стен. Клейстер в них питательный — знал такое?

— Стоп! — остановил Алексей. — Опять время теряем из-за пустой болтовни! Все вопросы потом. И так получим от ротного наряды вне очереди. Если бы не твои спасательные операции, уже давно среди своих были бы.

Болтун Боря в ответ пробурчал что-то неопределенное, но все-таки утихомирился.

Мы двинулись в сторону виднеющегося на горизонте перелеска, чудом уцелевшего после бомбежек.

Пока мы перебирались через канавы и обходили воронки, Боря, конечно же, все равно пытался разговаривать. Дескать, так идти веселей и путь кажется короче. Предупреждая его неуместные вопросы, я принялся рассказывать о Балтике и Ленинграде всё, что знал. К счастью, этого хватило, чтоб Борька поверил и слушал с открытым ртом. Лишь время от времени хмыкая удивленно и односложно комментируя. А потом он сам начал что-то рассказывать — и этих историй хватило до самого конца нашего пути.

Мы вышли на большую поляну, окруженную молодыми деревьями. Кругом разводили костры, ставили палатки, слышался смех и куплеты фронтовых песен. В текущем неподалеку ручье стирались гимнастерки. А от походной кухни над поляной распространялся аппетитный запах каши с салом. От всего этого у меня кружилась голова, и я старался не отходить от своих спасителей.

Борьку по прибытии шумно приветствовали, и он принялся рассказывать, как спас троих бедолаг, и один из них — вот он, из Ленинграда, важный гражданский из инженерного наркомата! Он бы и дальше распространялся о своих подвигах, однако Алексей вовремя прикрыл фонтан его красноречия. Погрозил другу кулаком и сказал, что возможно моя миссия здесь секретная и не требует лишнего упоминания.

Мне такой поворот понравился. Я напустил на себя шлейф таинственности. А что было делать? Благо, во взводе Алексея не попалось никого из Ленинграда. Они бы быстро меня раскусили. Но ведь тридцать человек взвода — это ещё не вся рота, и тем более не батальон…

Меня приняли гостеприимно. Тут же накормили, выделили сто грамм «наркомовских», осмотрели в лазарете и уложили отдыхать, оставив все невыясненные вопросы на утро. Напоследок Борька шепнул:

— А всё-таки, чудно ты разговариваешь, лишенец.

… И через минуту уже сам захрапел.

2035 год. Август.

Лаборатория цеха технических разработок.

А начиналось всё, собственно, вот так…

Зовут меня Александр. Живу в Подмосковье. Работаю главным инженером в «Центре технических разработок». В возрасте 30 лет в моем распоряжении уже два десятка сотрудников, современное оборудование, лаборатория и экспериментальная барокамера для особых опытов.

Имею любимую жену и лапочку-дочку. Как там говорилось в старом мультике? Четыре