Уходя, закройте двери - Екатерина Соболь

Метель все не утихала, намекая, что ужасный день далек от завершения. Улица казалась бесконечной, острые снежинки летели в лицо, не вдохнешь. Сквозь мельтешащие в воздухе хлопья проглядывали огоньки кафе и магазинов, желтые и бежевые стены зданий. Антон тащился, как писал его любимый Бродский, «мимо ристалищ, капищ, мимо храмов и баров, мимо шикарных кладбищ, мимо больших базаров». Ноги вязли в сугробах. Снег уже двадцать второй год посылал Антону всякие кары, но сегодня, похоже, особенно гневался. Что там было дальше в стихотворении про пилигримов? «И хрипло кричат им птицы: что мир останется прежним, да, останется прежним, ослепительно снежным и сомнительно нежным». Хорошо, что на свете есть стихи – они придают красоты даже безнадежным моментам.

Когда Антон наконец добрел до дома, руки так окоченели, что еле нашарили в кармане ключ от подъезда. Еще и Василиса из седьмой квартиры опять свое объявление вывесила: «Собираю денег на артефакт памяти для больной бабушки. Дорогие соседи, подбросьте, сколько не жалко, в щель для писем, квартира 7». Антон сорвал объявление, скомкал и выкинул. Артефакты надо не у Клана покупать, а на очереди в Страже стоять, как положено. Ну, Василиса и стояла – значит, рано или поздно артефакт найдется.

В темной прихожей он спихнул с ног ботинки. Прошел по скрипучему паркету в гостиную, подсвеченную фонарями за окном, стащил куртку и упал на диван лицом вниз. Снег неприятно таял в волосах, ноги в промокших носках заледенели, но пошевелиться не было сил.

На тумбочке зазвонил телефон. Пришлось отлепить себя от дивана и подойти. Только один человек мог так настойчиво ему трезвонить. Ну и еще Вадик с криком: «Ты опять украл мои жвачки?» Это было почти игрой – Антон много лет находил их в любом тайнике Стражи, а Вадик возмущался, но в следующий раз снова прятал и злорадно ждал, справится ли Антон с задачей.

Звучало бы как детская возня, если бы Вадик не был трюкачом, который умеет зачаровывать жвачки, даря им способность закрывать волшебные двери. Повезло же козлу!

– Да, Белла, я в норме, – пробухтел Антон в трубку.

– Полдня звоню, – укоризненно сказала она. – Мы же волнуемся! Клан увез вас с Таней, и ни слуху ни духу. Как она?

Ну хоть кто-то вспомнил.

– Вернулась домой. – Антон слышал свой голос будто со стороны. – Решила, что эта работа не для нее.

Ромашка появилась в городе внезапно и так же внезапно ушла, что странного?

– Еще бы, после такой-то ночки, – вздохнула Белла. – Жаль, конечно, способности у нее фантастические. Вадик расстроится.

– Чего это он расстроится? – Антон почувствовал неуместное возмущение. – Запал на нее?

– Или так, или просто обрадовался, что кто-то еще будет закрывать двери и можно расслабиться. Ты-то как? Давай я приеду, приготовлю тебе что-нибудь?

– Да не надо, я в норме.

Он огрызался все пятнадцать лет знакомства, а Белла по-прежнему за ним приглядывала. Вот и Ромашке он казался лучше, чем он есть.

– Ладно, Антош, отдыхай. Вадик тут просит передать, цитирую: «Молодец, что не сдох».

Все были добры к нему, ну почему он не умел отвечать людям тем же? Антон повесил трубку, рухнул обратно на диван и заснул. А проснулся оттого, что вокруг изменилось освещение. Он открыл глаза, и сердце застучало с бешеной скоростью. Когда лежишь, уткнувшись лицом в сиденье, обзор так себе, но главное он уловил. На его окне сто лет пылилась электрическая гирлянда, которую он никогда не включал. Сейчас она работала, огни вспыхивали и гасли. Красные, зеленые, синие.

Антон забарахтался на диване и обернулся. Рядом мирно сидел Гудвин. Глава Клана, заклятый враг Антона и всей Стражи. Тот, кто пятнадцать лет назад толкнул его мать за волшебную дверь и велел Антону сделать то же самое с Ромашкой в обмен на исполнение желания. Как Гудвин миновал полосу препятствий в виде невероятно скрипучего паркета и подобрался так близко?

Был вечер, а может, ночь или утро – в февральском Питере разницы никакой. Гирлянда бросала красные, зеленые, синие отсветы на лицо Гудвина: спокойное, вовсе не злодейское. Аккуратная седеющая борода, кудрявые волосы, расслабленная поза человека, который привык управлять. Сколько ему лет? Шестьдесят, меньше? Они виделись всего сутки назад, но кое-что едва заметно изменилось. Сейчас Гудвин казался обеспокоенным.

– Привет, Антош.

Так называли его только близкие. Антон с трудом подавил желание врезать по дружелюбному бородатому лицу и сел, спустив ноги с дивана. Гудвин явно не собирался его убивать, он же не маньяк, чтобы включить для этого гирлянду, но лучше быть начеку.

– Как вы вошли?

– Ты забыл закрыть дверь.

Эту дату стоило обвести в календаре как «день всеобщего вранья». Антон не оставил бы дверь нараспашку. Еще больше тревожило другое: главный злодей города в курсе, где он живет.

– Перейду сразу к делу. – Гудвин аккуратно сцепил руки на коленях. – Я велел тебе выпроводить Таню, и с этим ты справился. Хвалю.

Откуда он знает, что Антон справился? Откуда он знает все?

– …Но у меня, как в сказках, три желания. Это было первое. Исполни все три, и я верну тебе мать. Желания простые, справишься даже ты.

Антон пропустил оскорбление мимо ушей. Пятнадцать лет он думал, что мама погибла, но если нет, если ее правда можно спасти… Когда уже сделал пару шагов по скользкой дорожке, остается только идти по ней до конца.

– Мне нужно больше артефактов, поэтому в ближайшие месяцы я собираюсь избавиться от вашей Стражи – она сильно мне мешает. Объявляю перемирие завершенным. – Гудвин щелкнул пальцами. – Все, его нет. Раз Таня смогла попасть в город, пора ускориться и перестать с вами цацкаться. Отныне мои люди будут выбрасывать за волшебные двери и трюкачей, и тех, кто им помогает.

Антон похолодел. Никто не знает, что происходит с теми, кто попал за дверь. Для простоты их считают мертвыми.

– Я велю им тебя не трогать, ты еще пригодишься, – тоном светской беседы продолжил Гудвин. – Но не провоцируй их. Мне кое-что от тебя понадобится месяца через три. Оставляю тебе интересный артефакт. – Гудвин вытащил из кармана сияющий синий шарик и положил на журнальный стол. – С его помощью ты выведешь из здания Стражи всех, кто там к тому времени останется.

– Чтобы вы их убили?

Антон выпрямил спину, чтобы рост помог ему выглядеть хоть немного увереннее. Толкая Ромашку за дверь, он мог хотя бы надеяться, что вернул ее домой, но это… Это уже гнусное, масштабное злодейство, предательство всех, кто ему доверял.

– Ну, не