Я уже царь. Книга XXIX - Сириус Дрейк

Онегин угрожающе сверкнул глазами.

— Ох… Ты имеешь власть над моим разумом, но не над внешними событиями. Пойми это — и ты обретешь истину!

— Учту.

Они спустились по тропинки к деревне и направились прямиком к магазину.

Редкие прохожие, увидев незнакомцев, пялились на них до последнего. Некоторые уводили детей с улицы. Кто-то выглядывал из окошек домов.

Оно и не удивительно. В таком маленьком населенном пункте каждый знаком друг с другом, и появление чужеземцев всегда событие. Вот только непонятно, хорошее или плохое.

Зайдя в магазин, они поняли, что это еще и бар. Просто два отдельных входа.

Внутри находились пять человек, и все они замолчали, как только вошли незнакомцы.

Толстой подошел к кассе. Из-за размеров он почти касался макушкой потолка.

— Любезный, добрый день, — поздоровался Лев Николаевич. — Не могли бы вы дать нам позвонить? Или сказать, когда будет ближайший автобус? Или может, у вас можно приобрести мобильный телефон?

— Здравствуйте, господа, — невозмутимо ответил продавец, он же бармен и владелец единственного заведения в деревне. — Сперва вам необходимо что-то купить, а потом уже можем поговорить…

— Хм… — Толстой прищурился. — Три кружки пива… — посмотрел на Антона. — Четыре.

Оплатив, Толстой продолжил.

— Так что там насчет телефона?

— Ах да, телефон, — кивнул продавец. — Два рубля за минуту.

— Окей, — кивнул Лев Николаевич и положил десять рублей.

— Но сперва…

Онегин аккуратно оттеснил товарища и посмотрел в глаза ушлому мужчине.

— Не стоит играть с огнем, — прошептал он. — Просто дай нам телефон…

Тот безропотно засунул руку под прилавок и положил перед Онегиным старенький мобильный.

— Так-то лучше.

Взяв трубку, он набрал Павла. Но тот не отвечал. Тогда он набрал Кремль напрямую, но там был не абонент.

— Что за… — удивился Онегин и вернул трубку.

— Ну что там? — спросил Федор.

Все расселись в углу за столиком и тихо попивали пиво под прищуром завсегдатаев бара.

— Паша не отвечает. Кремль тоже.

— Дай я, — взял трубку Толстой и набрал Софью Андреевну. — Здравствуй, дорогая моя супруга.

— Лева! — тут же услышал он. — Ты где пропадал? Ты слышал, что произошло в Москве?

— Нет… — напрягся он, и это заметили все остальные.

— Я… Ох… С чего начать… Петра свергли. Государственный переворот. Теперь царь Петр Первый. Миша Кузнецов теперь преступник. А Сахалин отдельное государство. Петр, кажется, сейчас, на Сахалине. Но без Павла. Не знаю точно, где он. Арина Родионовна, не отвечает… Где ты, блин, был? На княжество упало много метеоритов! Люди погибли. Наши солдаты справились, но все равно ущерб колоссальный.

По мере того, как Толстой получал все больше плохих новостей, вокруг него начала появляться аура. Давящая, тяжелая. Стены тихо затряслись. В помещении стало тяжело дышать. Стол, за которым они сидели, начал трещать. И несколько бутылок упало с витрины.

— Лев Николаевич… — аккуратно произнес Онегин и положил руку на плечо товарища.

— Кажется, действительно, что-то интересное… — произнес Федор и рассмеялся.

— Где ты?

В этот момент в бар вошли десять человек. Мужчины. С палками. И судя по виду, шли они сюда исключительно из-за незнакомцев. Бледный продавец кивнул в угол на гостей и сел на стул. Аура Толстого сильно давила на него. Но он не мог понять, что происходит.

Компания подошла к столику.

— Э, вы тут чужаки, а каждый чужак платит городской взнос.

— Дай угадаю, — улыбнулся Федор. — За то, что он чужак?

— Фу, ну и рожа у тебя! — скривился один из мужчин.

Толстой же вообще не обратил на них внимание.

— Я дома, — ответила супруга. — Но тут видишь, в чем дело… Нам надо дать ответ новому царю и принести присягу…

— Присягу?

Лев Николаевич не заметно для себя стиснул рукой стол и вместе с ним встал, чем вызвал недоумение и испуг у местных сборщиков дани.

— Да кем он себя возомнил! — прорычал Толстой.

Здание затрясло сильнее.

— Слушайте, сейчас Лев не в духе, — шепнул Федор местной банде. — Так что, пока вас он не заметил, свалите, а то… А не… Хотя, останьтесь! — расплылся он в широкой улыбке. — Это ж сколько тут забавы! — шрамы на губах разошлись и его улыбка стала еще более зловещей.

— Валим! — выпалил один из мужиков и все гуськом покинули помещение. То же самое сделали и оставшиеся посетители.

— Мы скоро будем, дорогая! Не переживай, — он отключился и только сейчас обнаружил в руке стол. — Ой…

Толстой заметил, что на него все смотрят. А бедолага продавец аккуратно выглядывает из-за прилавка и вытирает пот со лба.

Рассказ занял не больше, чем разговор с супругой.

— А могли бы узнать раньше, будь у нас телефон! — в очередной раз вздохнул Онегин.

— Так вот зачем вы меня вытащили? — сказал Федор. — У вас проблемы с Петром Первым! Хм! Вот это интересно! — он аккуратно потрогал шрамы на щеках. — Я как раз ему кое-что должен…

— Надо выбираться из этой глуши, — Антон встал и подошел к продавцу. — Когда ближайший автобус?

— Завтра утром, — выдохнул он. — Но у моего соседа есть внедорожник. Он может отвезти вас в Ногинск, там есть вокзал…

— Отлично! — кивнул Антон и достал пачку денег. — Покупаю у вас мобильный.

— Но… — он хотел было возразить, что эта трубка у него единственная, но его взгляд зацепился за толстую пачку денег. — Сейчас вас провожу, только закрою магазин.

Антон переместился обратно к столу и рассказал, что они сейчас будут делать.

— Лев Николаевич, могу я попросить у вас трубку?

— Держи.

Антон тут же набрал отца. Все же последний раз, когда они с ним виделись, тот был не в лучшем состоянии души и тела. Но кто знает… Почему-то он хотел позвонить именно ему, а не матери.

— Слушаю? — раздался вполне бодрый голос Сергея Александровича.

— Папа! Это я, Антон. С тобой все в порядке?

— Да, а у тебя?

— Относительно. Мы только что узнали, что ночью в стране случился государственный переворот, и мы…

— Что? — перебил его отец. — Какой переворот?

— Эм… Пап, а ты где? — удивился