Дорога – мой дом - Алекс Войтенко

махоркой и трубочкой. Сворачивать цигарки я так и не научился. Затем уложил ее в головах, показывая тем самым что хочу прилечь. Убедившись, что на меня вроде бы никто не обращает внимания, повернулся к окну, снял решетку, а затем быстро перевернулся и зацепившись руками за выступ на раме, оттолкнулся от тела лежащего неподалеку соседа, на лежанке в торце вагона, и как морковка из земли вырвался из окошка.

Прыжок оказался достаточно удачным. Во-первых, я все-таки, умудрился пролететь между конструкциями моста, не задев ни за одну из них, и сгруппировавшись в воздухе «бомбочкой» приводниться в воды Иртыша. Еще большим удивлением оказалось то, что вслед за мною, в воду тут же упал и чей-то заплечный мешок, а следом за ним и фуфайка, и похоже именно моя. Вероятнее всего лежащий рядом зэка, тот от которого я так удачно оттолкнулся, тоже решил воспользоваться оказией и покинуть вагон вслед за мной, правда вначале он сбросил свой мешок, фуфайку, а уж после попытался выбраться сам. О том, что подобная попытка произошла, меня оповестил дикий крик, мгновенно оборвавшийся одновременно со звуком выстрела. Удивлённо обернувшись и посмотрев наверх, успел заметить наполовину вывалившееся из окна вагона тело, с безвольно опущенными вниз руками. Похоже мужик, сбросив свой заплечный мешок и мою фуфайку, сунулся следом сам, но попал под выстрел конвоя, или же вначале просто застрял, в не таком уж и широком проеме, а начатый им побег, довершили конвоиры. Похоже солдатики все же успели среагировать на попытку побега.

Впрочем, рассуждать было некогда, схватив плавающую радом куртку, и обхватив мешок руками, который вполне себе находился на поверхности реки и не думал тонуть, я решил, что он вполне подойдет мне вместо спасательного средства, тем более, что наполнившаяся водой одежда, которая была на мне, и сапоги ощутимо тянули меня вниз. А зацепившись за мешок, и отдавшись во власть течению, я постепенно удалялся все дальше и дальше от моста, подгребая, как только мог. Надеясь, где-то далеко от места падения, пристать к берегу, и оказаться вне зоны моих поисков. Вскоре послышались выстрелы. Похоже стреляли из вагона, в котором я недавно находился. Но учитывая, что поезд за это время уже наверняка переехал мост, а стреляли скорее для самоуспокоения, рядом со мною не было ни единого всплеска.

Вообще-то вода, несмотря на июль, была довольно холодной, и я буквально чувствовал, что еще немного и меня могут прихватить судороги. Нужно было срочно прибиваться к какому ни будь берегу, и хоть как-то сушить свои вещи, а уж затем думать куда бежать дальше. Или же вначале бежать, а после думать. Впрочем, довольно скоро меня вынесло на какую-то отмель, и я поднявшись на ноги, смог выбраться на берег реки. Причем это был именно левый берег, правый на Иртыше обрывистый, это я помнил точно. И это радовало хотя бы тем, что поезд сейчас находился уже на другом берегу, и искать меня в первую очередь будут именно там.

Добравшись до каких-то кустов, я упал на землю, стащил с себя сапоги, вылил из них воду, и крепко отжал свои портянки. После чего вновь обмотав ими ноги, сунул их в сапоги, и подобрав мешок, как смог, приторочил к нему куртку, которая действительно оказалась моей, и побежал вдоль реки на север, стараясь удалиться, как можно дальше от этих мест. Пробежав по моим ощущениям около километра, перешел на шаг и некоторое время двигался так, не останавливаясь и стараясь прийти в себя. Затем вновь перешел на легкий бег. Так меня бег на шаг, двигался, наверное, в течении часа, или может быть меньше. Под конец, уже еле ворочал ногами, и решил, что пора передохнуть и слегка подсушиться. Конечно о костерке даже не мечтал. Наверняка все промокло и воспользоваться спичками вряд ли удастся. Выбрав небольшую полянку в одной из прибрежных рощиц, и раздевшись до нага, поразвесил на ветвях березок свои вещи. После чего, обратил свое внимание на заплечный мешок, доставшийся мне совершенно неожиданно.

И вот здесь-то меня ожидал небольшой сюрприз. Первое, что мне попало в руки, едва я развязал горловину мешка, так это кожаный кисет с настоящим самосадом. Конечно он немного драл горло, но будучи смешан с какой-то травкой, совсем не походил на махорку. К тому же благодаря коже кисета, спички, что оказались внутри совсем не промокли, и я, достав из собственного кармана небольшую деревянную трубочку, сделанную мне умельцами, когда я еще гулял на свободе, с удовольствием закурил. А сделав пару затяжек, опомнился и натянув на ноги сапоги, ринулся собирать хворост. И вскоре, возле меня горел костерок, который не только согревал меня, но и гораздо быстрее подсушивал мою одежду.

В заплечном мешке, кроме кисета с табаком, оказалась плотная брезентовая куртка, в которую собственно и были завернуты все остальные вещи. Именно поэтому, заплечный мешок не пошел сразу ко дну, а уверенно держал меня на плаву до самого берега. Конечно куртка не уберегла остальные вещи от сырости, но хотя бы они не оказались насквозь мокрыми. Там же обернутые этой курткой находилось слегка подмокшее чистое нижнее белье, две пары запасных портянок, довольно приличная рубашка — косоворотка, кусок ткани, похоже заменяющий бывшему владельцу полотенце и даже кусок хозяйственного мыла, чему я очень обрадовался. На самом дне мешка, нашлись две основательно отсыревшие буханки хлеба. Я тут же аккуратно извлек их и вещмешка положил на лист лопуха, а после на какой-то камень, поближе к костерку. И некоторое время, поворачивал его то одной, то другой стороной. Вода довольно быстро испарилась, а сам хлеб казался, будто только что вынутым из печи. Правда немного стал попахивать дымком, но это было уже не страшно.

Подсушив хлеб, я подхватив мыло, вышел на берег Иртыша, и основательно помылся, приводя себя в порядок и избавляясь от тюремных запахов. После чего вновь вышел на полянку, вытерся, взял свежее белье, и натянул на себя, после чего подхватив свое, вновь отправился на берег реки, где устроил небольшую постирушку. Вернувшись назад поразвесил постиранное, и слегка перекусил имеющимся хлебом, жалея о том, что не догадался сам выбросить впереди себя свой мешок. Впрочем, тогда не было времени рассуждать. И хорошо, что случилось так, как случилось. Конечно меня будут искать, но скорее всего искать будут не меня, а француза Сержа Дюпре. Кто знает, будут ли солдатики оповещены о том, что француз знает русский язык. Что-то мне кажется вряд ли. А раз так, пора вернуться