Маугли 3. Доверие и предательство - Павел Казаков

«Я смотрю, ты неплохо разобраласьс этими штуками.»

«Пришлось. Самой интересно. Летуччио с Томом мне на планшет всю информацию о технике перекинули. Пока ты в коме был, я только и делала, что изучала всё это оружие. Мы сейчас почти всю технику поставили на зарядку. Ходовые картриджи меняем и боеприпас пополняем.»

«А смысл, если некому всё это добро пилотировать? Или тут уже весь персонал базы готов за нас в бой пойти?»

«Ну, это же роботы. У них у всех есть что-то типа автопилота или боевого компьютера. Эффективность машины без пилота сильно падает в плане тактического перемещения, но вот прицелиться и пальнуть — это они все могут и без человеческой начинки. Поэтому план такой, что максимально загрузить их боеприпасом, расставить возле базы или даже внутри, и использовать в качестве огневых точек. Это мне Летуччио всё рассказывал. Основная проблема была в том, что они по своим стрелять не смогут, но Том и Летуччио умудрились их перенастроить. Теперь мы по кому угодно можем огонь открывать.»

«А если со спутника по нам долбанут?»

«А вот это будет горе горькое и печаль грустная, поэтому план, что мы должны отбиваться таким образом, чтобы запустить десант внутрь базы и вести боевые действия внутри помещений. Это позволит тянуть время. Бомбить базу, когда внутри свои войска, они не должны. Но вообще вся надежда на истребитель. Если успеем его расконсервировать, то тогда даже орбитальный удар не страшен. Корабль такие защитные поля формирует, что весь урон какое-то время отражает. Но орбитальный удар означает полную потерю всей этой базы. Они если и пойдут на это, то далеко не сразу.»

«Такая движуха намечается, а я как гнилой овощ тут валяюсь и ничем помочь не могу.»

«Ты и так сделал всё, что можно. Не знаю мотивов Летуччио, но если бы он с таким же энтузиазмом вредил, с каким помогает, то шансов на успех у нас было бы очень мало. Так что всё, что тут происходит, — это результат твоей победы. Ты спроси Гланду свою, может, она способна как-то ускорить процесс. У нас же тут медподдержка есть. Любые вещества, которые для регенерации нужны, можем достать.»

«Сейчас попробую узнать. Ещё вопрос! Не пробовали узнать, что с нашими родителями и друзьями? Были захваты заложников ещё? Наши в порядке?»

«Тут всё нормально. Родители притираются друг к дружке. Осваиваются. За безопасностью следят. Новых попыток захвата заложников не было.»

«Ну, отлично. Попробую с Гландой договориться, чтобы быстрее меня чинила.»

Я сделал запрос операционной системе своего тела, сформировав его как пожелание стать дееспособным как можно раньше, также попросил максимально усилить все мои боевые и защитные функции. В ответ пришла череда образов, эмоций и ощущений, которые я для себя перевёл как «такая возможность есть, но будет больно, и ты должен будешь терпеть и находиться в сознании, также понадобится много питания.»

Я, не раздумывая, согласился. Следующая череда образов показала, какое нужно питание. Гланда, оказывается, неплохо могла сформировать концепт внутривенного питания. Сложно было понять, какие именно вещества ей нужны, но в итоге я разобрался, после чего объяснил Крапиве, что мне понадобится.

«Сейчас позову доктора, и всё организуем. А насчёт терпеть — это сильно больно будет?» — выслушав меня, ответила Крапива.

«Вот и узнаем. Никаких презентационных роликов Гланда не показывала. Но, когда выбор очевиден, выбора нет. Так что не будем это лишний раз обсуждать.»

Через пять минут пришёл доктор. Им оказался невысокий худой человек неопределённого возраста. Я не мог видеть цвет, только оценить форму и движение с помощью Восприятия. Судя по состоянию его тела, он находился не в родном носителе, так как тело было совершенно обычное без каких-либо модернизаций.

— Что случилось, Крапива Ивановна? — поинтересовался он.

«Крапива Ивановна? Ты так представилась?»

«Слушай, ну он настолько вежливый, что не удержалась» — весело ответила девушка.

— Доктор Санд, для более успешного восстановления Маугли надо поменять состав раствора в капельнице и подготовить тело к более активному восстановлению.

— А зачем менять? Там очень хороший состав, у него дела идут на поправку. Через две недели такими темпами он почти восстановится.

— У нас нет двух недель, доктор. Вещества в растворе надо оставить те же самые, но концентрацию увеличить в три раза, плюс нужно сделать, чтобы пища шла в желудок тоже в форме не сильно густой пасты. Ну, и всякие автоматические утки или памперсоменятели тоже понадобятся… Наверное, и вентиляцию тут усилить придётся.

— Вы уверены? Я не вижу необходимости в таких изменениях, — доктор был настолько доктором в своих интонациях, что это казалось даже неестественным. — Пациент и так восстанавливается феноменально быстро.

— Я уверена, доктор. Это надо сделать как можно быстрее.

«Он и правда какой-то совсем классический доктор.»

«Я же говорила!»

— Хорошо, Крапива Ивановна, в течение получаса всё будет готово.

Я оповестил Гланду, что скоро начнём ускоренную процедуру восстановления тела. Та только приняла это к сведению, больше никак не реагируя.

«Принцесса, будь рядом, пусть всё идёт, как идёт. Пусть Том и Летуччио начинают расконсервацию, затевают войну или делают, что считают нужным, но ты будь настороже. Если что-то пойдёт не так, стреляй мне в голову. Насколько я понимаю, я буду в сознании, но абсолютно недееспособен, так что в ближайшее время не рассчитывай на мою помощь.»

«Хорошо. Поправляйся скорее. Надеюсь, твоя Гланда хорошо понимает, что делает.»

«Я тоже надеюсь.»

Когда суета со всякими шлангами и капельницами вокруг меня успокоилась и в желудок начала поступать еда, а по капельницам в кровь пошёл более концентрированный раствор, я дал команду Гланде, что готов начинать. При этом мысленно зажмурился, ожидая страшной боли или ещё какого-то подвоха. Но ничего такого ужасного не произошло. Вместо этого я получил запрос-просьбу от Гланды посмотреть более внимательно на печень. Я ответил согласием и тут же, можно сказать, провалился в эту самую печень.

Я потерял тело, и вместо него у меня теперь была только печень. А потом я сам стал печенью, перестав как-либо контактировать с внешним миром. Мой внешний мир сейчас представлял из себя соседние органы. Гланда этим спецэффектом не ограничилась, послав запрос на ещё более тщательное погружение внутрь. Я опять ответил согласием, после чего стал очень хорошо ощущать каждую клеточку печени. Теперь печень воспринималась гигантским