Космический вальс - Михаил Васильевич Шелест

Он обратил внимание, что орган, перекачивающий животворную жидкость, сокращается вяло, и понял, что именно поэтому мыслительный процесс и остальные функции только что приобретённого им организма не запускались, или работали на холостых оборотах.

— Странное существо, — подумал Умшу. — Что оно здесь делает, если это не его среда обитания?

Оперативная память тела напоминала Умшу, что запас газовой смеси в ёмкостях ограничен и телу необходимо подниматься из глубины наверх. И тут, до Умшу дошло, что объект — такой же организм, как и его предыдущий «партнёр» и находится здесь, скорее всего, с целью исследования. Более глубокое сканирование его памяти подтвердило предположения Умшу и заставило пересмотреть планы.

К сожалению, Умшу не мог, почему-то, проникнуть в сознание организма, в его глубокую память. Но сейчас ему было достаточно и полученной информации. Информации о том, что вновь обретённое им тело умирало.

Умшу занялся раскодированием команд, управлявшими жизненными процессами. Начал он с насоса, снабжавшего тело окислителем энергетических реакторов, коих Умшу насчитал одна тысяча двести двадцать четыре штуки.

Хорошо, что в ЦПУ команды хранились организованно. Тело, вероятно, было хорошо подготовлено и само-организованно.

Умшу не стал мудрствовать и замерил количество электрических сигналов, поступающих в орган и нашёл место, отвечающее за их подачу. Это был небольшой клеточный узел, расположенный в мышечной стенке насоса.

Искусственно добавив насосу электрический потенциал, Умшу почувствовал, что наполняемость тела окислителем улучшилась. А после того, как он увеличил объём забора газовой смеси во внутренние газообменники организма, тело стало оживать. Лучше заработали сенсоры и рецепторы, выровнялась температура, перегоревшие нейронные связи стали восстанавливаться.

Это тело было лучше собрано и настроено, хотя и было менее защищено, по сравнению с предыдущим, а его управляющие модули лучше само-организованы и не требовали внешнего воздействия.

В принципе, все биологические формы организованны и управляются одинаково, — усмехнулся Умшу. — По образу и подобию, так сказать.

Умшу не додумал, что по образу и подобию его далёких предков. И подобие было не в форме, а в содержании. В энергетическом содержании, потому, что в его «продвинутом» мире разум стал формой жизни и мог перемещаться из одного биологического объекта в другой. И потому, жил вечно.

Хотя, откровенности ради надо сказать, что кроме как в его мире по такому пути эволюция нигде больше не пошла. У других цивилизаций разум в организмах имел стационарную форму существования, привязанную к одному телу. И перемещаться в такие биологические объекты в иных мирах не рекомендовалось. Такой симбиоз имел бы негативные последствия для обеих энергетических сущностей.

— Беда-а-а… — Сам себе сказал Умшу, почесав голову.

Его пальцы коснулись прорезиненной поверхности костюма, и Умшу понял, что тело заработало, но его разум ещё не включился. Умшу вспомнил, что надо выбираться и зашевелил конечностями. У него имелся опыт вселения в водоплавающих ящеров и он мог передвигаться под водой. На это он и рассчитывал, переселяясь в чужой организм. Сканеры корабля сообщали ему о множестве биологических форм, обитавших рядом и он надеялся, что именно такую форму и привлёк свет его скафандра.

Умшу поднимался медленно. Он знал, что резкий перепад давления хоть в одну, хоть в другую сторону чреват разрушением организма.

Опыт — сын ошибок, а опыта эксплуатации биотел у тохов, как называли себя сородичи Умшу, был огромный.

* * *

Я очнулся от того, что надо мной кричали чайки и волны норовили заполнить мой широко открытый рот. Руки и ноги работали, разворачивая тело, но парусность и развесовка аппарата разворачивала меня лицом к ветру.

Первым делом рука рванула аварийный клапан и организм физически почувствовал, как в эфир понеслись сигналы «сос». Покрутившись, поискав глазами «своих» и никого в волнах не увидев, я попытался подкачать компенсатор плавучести, но баллоны оказались пусты.

О, как! Как же я всплывал⁈ — Представил и ужаснулся.

Сплюнул. Крови нет. Голова не болит. Мышцы не болят. Онемения нет. Чудеса! И тут я вспомнил про НЛО. Мацнул карманы с зондами. На месте. Вот блин! Не отметил! Провалил задание! Но что это было⁈ Электричество под водой⁈ Не вероятно! Скат Морсби? Но я весь такой прорезиненный… Так… Шучу… Это хорошо. Но скоро мне будет не до шуток… Да, мне уже и сейчас не до шуток.

Волнение усиливалось, но я выровнял компенсатором тело, вручную подкачав ворот, грудь и выкинув два груза. Вскоре послышался стрёкот вертолёта, а чуть позже подрулил «зодиак». Карабин щёлкнул на бортовой скобе, лодка чуть ускорилась, я шевельнул ластами и оказался в «зодиаке».

— Ты где потерялся, товарищ полковник? — Спросил Разводящий.

— В «щель» нырял, — кряхтя ответил я, расстёгивая и стягивая жилет с баллонами.

— Лихо ты с тремя «дурами» и поясом на борт вознёсся. Не устал, что ли?

Потом до него дошло.

— В щель? Там же сотка. Охренел? На воздухе?

— Один баллон с гелием. Командир в курсе.

— А-а-а… — Облегчённо вздохнул мичман. — Нигде не зудит? Не болит? Не тошнит?

— Нет, вроде…

— Ну… Всё равно, посиди, подыши. На водички…

Мичман надел на меня кислородную маску и помог сесть.