Проект «Близнец». Том 3 - Евгений Пожидаев

По левую руку от темноволосого — высокий лысый верзила. Он тоже в деловом мешковатом костюме, а еще у него массивная золотая цепь на шее и непропорционально длинные руки, на которых, к слову, красуются огромные тяжелые браслеты, не то из стали, не то из камня.

Еще один «персонаж» из этой компании — худой, низкий и жилистый парень с большим носом и густыми закрученными усами. Его длинные волосы собраны в хвост.

Что интересно, от каждого из тройки веет аурой сильного мага. Думаю, не ошибусь, если предположу, что у каждого минимум четыре Круга маны. Это вызывает определенный интерес.

Наконец они, уверенно вышагивая, приближаются настолько, что мне удается рассмотреть их лица. Лысого здоровяка и низкорослого с усами не знаю, а вот центральная фигура — не так давно Аманда составила досье на этого человека.

Так вот, им оказывается не кто иной, как Кирилл Коршунов. Известный в Новосибирске бретер, любитель дуэлей до мозга костей. Еще он частый гость званых ужинов, на которых всегда успевает и обольщать женщин, и оскорблять мужчин. Я даже не скажу, что ему нравится больше.

Но этого все еще недостаточно, чтобы Аманда составила на этого Коршунова досье. А дело все вот в чем — у него репутация человека, который живет не только нагло и громко, но еще и не стесняется напоминать всем о своей «особой» крови.

Кирилл Коршунов — один из бастардов моего отца, возможно, поэтому у него как раз такая фамилия. Для рода Орловых такие бастарды не редкость. Глава рода никогда не скрывал своих многочисленных любовных связей и даже иногда легализовывал детей от них, в зависимости от выгоды. В этом плане он недалеко ушел от своего отца, который, по сути, и начал такую «традицию» — многие мои «дяди» до сих пор работают на благо нашего рода.

Но конкретно Кирилл Коршунов никогда не был признан официально. Для отца он был, скорее, неудобным напоминанием о старых грехах и одновременно потенциальной угрозой.

Именно из-за всего этого Аманда и составила на него досье по моей просьбе. Кажется, с того дня не прошло и месяца, а Коршунов собственной персоной — вот он, уже почти в шаге от меня.

Меня это не может не напрягать, ведь я знаю, что Коршунов никогда прежде не смел переступить порог нашего официального родового «гнезда».

А сегодня этот бастард не просто пришел, он буквально ввалился на территорию моего поместья. Причем сопровождают его всего два друга. Такое чувство, что Коршунов идет не на переговоры, а на одно из многочисленных показательных выступлений.

Бойцы держат автоматы наготове, разве что не целятся в непрошеных гостей. Никита занимает позицию у двери. Аманду я не вижу, но знаю, что она где-то рядом, в тени, откуда и следит за каждым движением этой тройки.

Чем ближе к нам Коршунов и его дружки, тем больше накаляется атмосфера. Наконец они подходят предельно близко и останавливаются. Коршунов смотрит по сторонам, а затем мне в глаза. Его дружки держат ухо востро, но тоже молчат.

Я встречаю бастарда сдержанно и холодно, никаких добродушных улыбок или приглашений пройти в дом — поговорить за столом. Я уже привык к подобным «играм» и тонким намекам. Однако гость, похоже, не из таких.

Бастард действует демонстративно прямолинейно.

— Алексей, ты же хорошо знаешь, кто я такой, — не спрашивает, а утверждает Коршунов, причем эти его слова звучат без всяких приветствий.

— Бастард моего отца, — холодно отвечаю я.

Смотрю парню в глаза, затем лениво окидываю взглядом его прихвостней. Демонстративно даю понять этому наглецу, что уже сейчас оцениваю их в качестве потенциальных врагов, с которыми нужно сразиться.

— Моя фамилия Коршунов, — отвечает Кирилл и язвительно поясняет: — Просто лучшая… и последняя насмешка отца. Однако во мне бежит его кровь, поэтому я тоже наследник, пусть и не признанный.

— Да? — холодно спрашиваю я, а затем усмехаюсь. — Ну хорошо. Обязательно позову тебя в гости, когда будут составлять генеалогическое древо. Но, боюсь, отцу это не понравится… Так зачем ты здесь, бастард?

— Бастард? Уж лучше быть бастардом, чем прославиться своими пьяными дебошами.

— Хех, — усмехается лысый здоровяк.

— Ха-ха, — поддерживает его смешки усатый с длинными волосами, собранными в хвост.

Смотрю на них, как на два недоразумения. Кроме брезгливости они ничего не вызывают. Затем перевожу взгляд на Кирилла.

— Было и было. Это в прошлом, — холодно отвечаю я. А сам в очередной раз поминаю оригинального Алексея не самым добрым словом. — Люди имеют свойство меняться.

— Подменыш — так тебя называют некоторые за глаза, но… — Коршунов недовольно хмурится и задумывается, — они просто не верят, что человек способен из ничтожества так быстро преобразиться: победа на границе с Польшей, свой логистический бизнес, приобретение земель у Источника… А знаешь⁈ Я — верю! Смотрю на твое лицо и понимаю, что никакой подмены нет, — говорит он с ядом в голосе.

Если это попытка спровоцировать меня, то какая-то вялая.

— Так необычно меня еще никто не нахваливал, — сдержанно отвечаю. — Или это ты так демонстрируешь уязвленное самолюбие? А может, у тебя банальная зависть взыграла?

Бастард в этот момент настолько выразительно на меня смотрит, что мне сразу становится понятно. Он пришел не для того, чтобы договариваться или торговаться.

Его дружки тоже считывают напряжение в воздухе, низкий с усами отводит руку за пиджак, к поясу. Лысый здоровяк нервно поглядывает на массивные браслеты-наручи, концентрируя в них силу, но так, чтобы я не заметил. Вот только я замечаю.

Денис и Никита тоже напрягаются, чувствую, как вибрируют их ауры, воздух насыщается силой. Уже не говорю про Федотова, который в двух секундах от того, чтобы велеть гвардейцам открыть огонь. Впрочем, без моего разрешения не посмеет.

— Расслабьтесь! — Кирилл недовольно размахивает руками. Он даже не оглядывается на своих дружков, но они и без того прекращают наполнять пространство рядом с собой силой. После Коршунов смотрит мне прямо в глаза и тычет пальцем в грудь. — Я вызываю тебя на дуэль! На мечах и только с одним аспектом.

— Так с этого и нужно было начать, — отвечаю я, перестаю сам готовиться к драке и жестом велю своим людям тоже охладить пыл.

— Выбирай оружие, — Кирилл говорит