Слой Первый. Книга 1 - Poul ezh

Кровь текла по боку, горячая, обжигающая. Адреналин удерживал боль в узде, но силы с каждым шагом покидали меня. Я прошелся по самому краю, чудом избежав смерти. Но сейчас, кажется, это был конец.

Рана была глубокой. Гад, вставший из мёртвых, неплохо меня продырявил. Я аккуратно спустился на этаж ниже, но далеко уйти не смог. Бомбёжка снесла следующую половину этого здания, и теперь мне оставалось только стоять на краю полуразрушенного мира, едва держась на ногах, прислонившись к стене, чтобы не упасть.

Тишина вокруг будто издевалась, а я, судорожно хватая ртом воздух, понимал, что бой ещё не закончился.

Оставшиеся гиены продолжали преследовать, осторожно приближаясь и кидаясь обломками кирпичей, словно дразнили. Они не решались подойти слишком близко, ожидая, когда я свалюсь от потери крови.

— Не хочу так умирать, — пробормотал я, тоскливо и устало. — Вообще не хочу умирать…

Собравшись с силами, которых оставалось совсем мало, скрипя зубами от боли, я поднялся и пошёл им навстречу по собственным кровавым следам, зажимая ноющую рану рукой. Это отчаянное решение оказалось для них полной неожиданностью. Они о чём-то громко спорили за стеной, переговаривались, явно уверенные в своей безопасности.

Я вышел из тёмного проёма с револьвером в руке. Мужик с арматурой застыл, его рот приоткрылся в немом изумлении, он замер на полуслове. Рука не дрогнула, и палец спокойно нажал на спусковой крючок. Первая же пуля пробила ему грудь, железка с глухим звуком выпала из его рук, и он рухнул на пыльный бетон.

Женщина, его напарница, побледнела и попятилась, но я не дал ей шанса сбежать. Второй выстрел — и её голова откинулась назад, кровь брызнула на кирпичную стену, и она упала, словно сломанная кукла.

Шестой, последний патрон оставался в револьвере. Моё дыхание было прерывистым, грудь болезненно сжималась, а рана в боку начала невыносимо жечь. Я прикусил губы и с аккуратно сполз по стене на пол.

Всё.

— Если доползу до подвала, может, и очухаюсь, — прошептал себе, убеждая, что не нужно сдаваться. Твари ненавидели тьму и никогда не лезли в подвалы, если вести себя тихо. Там, внизу, было моё последнее укрытие, самое безопасное место, где можно дождаться утра и, возможно, ещё раз обмануть смерть. Или просто умереть. Но об этом я старался больше не думать.

Как я спускался, я не помнил. Но уже там в подвале, который когда-то был небольшим складом каких-то тканей, лежа в полубреду, заметил яркую надпись перед глазами. Такие надписи иногда появлялись, в основном оповещая о начале Нового Круга. Но тут было что-то новое.

Вы убили Куклу (х5).

Получено в награду:

Двадцать Пять (25) осколков душ.

Пять (5) боливаров.

Инициализация пройдена успешно.

Ваше тело восстановлено в прежних параметрах.

Добро пожаловать на Первый Слой!

Принято первое задание. Соберите сто (100) осколков душ и получите право на одно возрождение. Удачи в выживании. (25/100)

— Глюки какие-то. — пробормотал я прежде, чем вырубиться.

* * *

Мне снился сон. Сначала была тьма, но вскоре начали всплывать образы — смутные, хаотичные, будто обрывки чужих воспоминаний.

Я стою возле огромного механизма. Вокруг грохочут машины, воздух насыщен запахом металла и масла. Мои руки обхватывают рычаги, уверенно заставляя машину работать, а от вибрации болят ладони. Кажется, я очень хорошо знаю, как управлять этим механизмом, но не понимаю, что именно я здесь делаю.

Картинка резко сменяется.

Я в ущелье, лежу на спине. Из рта вяло капает кровь, тело ломит от холода. Правая нога согнута под неестественным углом, и боль пронизывает меня при малейшем движении. Кровь уже перестала течь из раны, но её слишком много вокруг. Я понимаю, что умираю. Медленно, но неизбежно.

Внезапно я снова в другом месте.

Поле. Рота солдат идёт впереди, я следую за ними. В руках винтовка, её вес привычно тянет плечо вниз. Кто-то рядом громко отдаёт приказ, но я не слышу слов, только гул голосов. Земля дрожит от артиллерийских выстрелов. Вдалеке вспыхивает огонь, а затем меня сотрясает взрыв, и всё исчезает.

Следующее видение: я дома. Комната тускло освещена лампой. На столе тарелка с недоеденной едой. В углу стоит кровать, а рядом полка с книгами. Это место кажется знакомым, но, когда я пытаюсь вспомнить, где это, картинка уходит.

Сцены начинают меняться быстрее. Я вижу свои руки, облепленные кровью. Я бегу по лесу, ощущая, как сердце бешено колотится. Затем я падаю с обрыва, внизу вода. Я тону. Меня кто-то тянет за руку, но вместо спасения я вижу чёрные глаза, пустые, как бездна.

События ускоряются. Я вижу город с высоты, дома словно игрушечные, а вдалеке сверкает море. Затем я под водой, вокруг плавают рыбы, но в груди начинает жечь от нехватки воздуха. Всё сменяется огнём — горящий лес, треск ломающихся деревьев. Я на улице, толпа людей спешит мимо, их лица расплываются, но среди них мелькает кто-то знакомый.

Теперь я падаю с лестницы, ощущая каждый удар спиной о ступени. Земля, выжженная и сухая, под ногами; над головой висит чёрное солнце. Кто-то кричит, но звук приглушён, я знаю что это важно, но не понимаю ни слова.

Каждая сцена накатывает быстрее предыдущей: громкий вокзал с гулом поездов, металлический вкус крови во рту, чей-то холодный взгляд. Всё смешивается в один хаотичный поток. Который вдруг резко замирает…

Я посреди разрушенного города. Не этого, другого.

Руины тянутся до горизонта, сломанные здания грозят обрушиться, воздух пропитан гарью и пылью. Я делаю шаг, обломки хрустят под ногами. Над головой висит гигантский космический корабль — колоссальная тёмная громада, заслоняющая небо. Он неподвижен, словно застывший в ожидании.

Я смотрю на него и знаю — я прошёл через ад, чтобы добраться сюда. Я помню не события, а боль. Бесконечную дорогу, раскалённый воздух, руки, стиснувшие оружие или смывающие с лица кровь и грязь. Был ли я один? С кем я сражался? Всё распадается на обрывки: тёмные силуэты, вспышки огня, удары, падения, гул в ушах.

Но сейчас это не важно. Я здесь. Я смог.

Я открываю глаза, тяжело дыша, лежа в подвале, с последним патроном в револьвере и надписями, светящимися перед моими глазами.

— Глюки какие-то, — бормочу устало, и окончательно просыпаюсь.

* * *

Револьвер мне достался случайно.

Шёл уже третий день, как я прятался по подвалам, вжимаясь в углы и постоянно вздрагивая от звуков взрывов на поверхности. Город, в который мне довелось попасть, словно обречённый, медленно, но неумолимо превращался в руины. Неведомые мне силы целенаправленно и непрерывно наносили