Придворный Медик. Том 4 - Алексей Аржанов

А-а-а… Так вот в чём дело! Худеем, значит, Екатерина Александровна? Ну что ж такое… Думал, тут и в самом деле серьёзный клинический случай. А на деле дочь императора просто решила довести себя до анорексии!

Ну, тогда это даже к лучшему, что она рухнула прямо передо мной. Как придёт в себя, попробую ей доступно объяснить, к чему приводят такие голодания.

Можно сказать, что ей в каком-то смысле ещё повезло. Некоторые люди умудряются голодать и при этом не переживать подобные приступы. Зато потом становятся скелетами с обтянутой кожей. Организм перестаёт принимать еду так, как раньше, поэтому восстановиться таким пациентам очень трудно.

Но всё это — лирика. Для начала нужно достать её из комы. А в этом мне поможет её поджелудочная железа. Достаточно лишь стимулировать один из её участков, который отвечает за выработку очень важного гормона.

А именно — глюкагон. Главный противник инсулина, который, между тем, тоже вырабатывается в поджелудочной железе. Они как два зеркальных отражения друг друга. Две противоположности. Инсулин снижает уровень сахара в крови, а глюкагон, наоборот, повышает.

Именно это мне сейчас и надо.

Всё. Процесс пошёл. Через несколько минут она придёт в себя. До полноценной комы дело не дойдёт. Вижу, уже и судороги прекратились. Нервная система постепенно восстанавливается.

— Эй! Как это понимать⁈ — послышался крик с другого конца фойе. — Что вы делаете с Екатериной Александровной⁈ Назад! Живо отойдите от неё!

Ко мне приближался высокий широкоплечий мужчина с большим плотным животом. Прямо-таки отъевшийся бык, только рогов не хватает. Такой и грузовик своим весом смять сможет.

— Я — лекарь. Екатерине Александровне стало плохо, — коротко ответил я. — Её камердинер тому свидетель. Не вмешивайтесь, я уже почти привёл её в чувство.

— Лекарь? Это я — лекарь! — разозлился он. — Отвечаю за семью императора! А вы кто такой?

— Павел Андреевич Булгаков, — не обращая внимания на взбесившегося толстяка, ответил я. Больше всего меня сейчас волновало состояние великой княжны. Отвлекаться пока что точно не стоит. Потеряю концентрацию — и развитие гипогликемической комы вновь возобновится.

— Вы меня не расслышали? Я сказал вам — отойти от неё! Назад! — продолжал визжать лекарь императора.

— Как вы там выразились? — вновь проигнорировал его слова я. — Вы отвечаете за семью императора? Господин хороший, плохо отвечаете! Выскажу вам своё мнение, коллега, пока нас больше никто не слышит. Куда вы смотрели, когда Екатерина Александровна доводила себя до дефицита сахара?

— Вы ещё перечить мне смеете? Смеете делать мне замечания⁈ — стиснул зубы он.

— А что такого? Вы допустили серьёзную ошибку. Проглядели серьёзное заболевание. По вашей вине чуть не погибла великая княжна. От гипогликемической комы! Считаете, я должен промолчать? — пожал плечами я.

Пусть злится. Пока он доказывает свою правоту, сюда уже подойдёт камердинер.

— Да что б вы знали, Булгаков, я её уже полгода не осматривал! Откуда я должен был знать, что она доводит себя до…

— Тем более, — продолжил я. — Сами же сказали, что отвечаете за здоровье Романовых. А на деле она даже не осмотрена толком.

— Достаточно. Я сейчас же позову стражу. Нет… Лучше гвардейцев! Так просто вы не отделаетесь.

Всё как всегда! Я только вошёл во дворец, а уже успел завести себе нового врага. Проклятье, я даже имени его не знаю! Но о своих словах я не жалею. В прошлой жизни я таких кретинов повидал очень много! Узколобые бараны, которые после выпуска из университета больше к самообучению ни разу не возвращались.

А зачем? Ну помрёт пациент, чего тут страшного? Надо же учиться на своих ошибках, да? Бред! Нет, таким людям в медицине не место.

Интересно, как этот товарищ оказался на должности императорского лекаря? Думаю, интеллектом он не обделён, но за Екатериной не уследил именно он. Раз она месяцами нормально не питается, значит, её вес и уровень глюкозы начали падать уже очень давно.

Императорский лекарь отлучился от меня всего на пару минут. Вскоре в зал вбежали стражники. Одновременно с ними появился камердинер. Задержался старик. А всё потому, что старался не расплескать горячий сладкий чай.

И по иронии судьбы, именно в эту же секунду пробудилась сама княжна. Всё-таки я смог выиграть достаточно времени. Не зря доводил этого борова для белого каления.

— Стойте! — воскликнула Екатерина Александровна. — Господин Булгаков спас мне жизнь. Сейчас же остановитесь!

Гвардейцы тут же замерли.

Эх, а жаль. Я уж думал нажать на свои часы и вызвать сюда Севастьянова. Посмотреть, что выйдет, если столкнутся интересы сразу двух групп гвардейцев.

Разумеется, я думаю об этом не всерьёз. Лишний раз тревожить знакомого гвардейца и Михаила Сергеевича точно не стоит.

Хм… Кстати, очень странная получается картина. Екатерина откуда-то знает моё имя, хотя раньше мы с ней никогда не встречались. Должно быть, потеряв сознание, она продолжала слышать наши переговоры. Иногда такое бывает. Человек фактически спит, двигаться не может, но информация от органов чувств продолжает поступать.

— Пётр Вениаминович, сейчас же отзовите стражу! — вновь воскликнула Екатерина. — Этот лекарь ни в чём не провинился. Как раз наоборот, он обязан получить вознаграждение.

— Вообще-то, — гремя подносом, к нам подошёл камердинер, — госпожа права, господин Захарьин. Я — свидетель. Если бы не Павел Андреевич, то… Ох, мне даже представить страшно, что могло случиться!

— Почему вы не позвали меня? Это… Это оскорбительно! — никак не мог успокоиться Захарьин.

— Пётр Вениаминович, если бы тратили время на ваш вызов, госпожу Романову спасти бы уже не удалось, — добавил я. — Можете сами проверить, в каком состоянии её организм. Уж вы, как лекарь, должны меня понять.

— Это не отменяет того, что вас ещё нужно проверить, Булгаков. Как вы проникли во дворец? Кто вам позволил сюда пройти? — продолжил вопрошать он.

Видимо, на вчерашней церемонии его не было. Скорее всего, он был в отъезде вместе с Александром Четвёртым.

— Хотите, чтобы я позвонила отцу, господин Захарьин? — Екатерина потянулась к своей сумочке. — Хорошо, если хотите — я сейчас же попрошу, чтобы он прислал сюда своих личных гвардейцев, — она перевела взгляд на стражников. — И вам тоже не поздоровится, если сейчас же не разойдётесь!

Стражники переглянулись и пошагали к своему