Амарант - Сай Спаркл

назвали так же, как и миллион-другой парней в этом мире – это угнетало юного музыканта глубоко внутри, и ему всё больше казалось, что не мир вокруг создан для него и его фантазий, а он создан для того, чтобы наполнить этот мир. Но он знал, что это совсем не так. Не понимая ценностей всех вокруг, он стремился к звёздам. Не к тем блёсткам на ночном небосводе, а к звёздам человечества. Мечтал покорить мировую сцену, освоить скейтборд, путешествовать по миру с другими музыкантами. Вот только никто не разделял его мечт, и люди постоянно пытались ужать его потребности в рамки одной недели: сходи в школу, сделай уроки, поешь, поспи, повтори цикл ещё четыре раза, а в конце недели отдохнёшь, чтобы потом начать заново. И когда над мечтами Димы глумились все вокруг, он тихо и сдавленно, без улыбки смеялся над этими людьми, чьи жизни намертво застряли во временной петле, и единственное, что в их жизни происходит по-настоящему серьёзное, это старение.

Вопреки мечтам Димы, выбраться из собственного замкнутого круга он не мог. Помимо сложностей ввиду того, что никто кроме бродячего кота-аристократа его не поддерживал, а поддержка его была сравнима с попытками муравья поднять советский холодильник, парень также был скован возрастом и материальным положением. Денег у него не было, мест для заработка тоже, а до восемнадцати лет, возможно, и от мечт-то ничего не останется. Крутясь вокруг этого страха, что его мечты просто возьмут и исчезнут в одно мгновение, он продолжал творить свои чудачества, прорываясь не столько через толпу из тысячи зависших в неделе роботов, сколько через самого себя. Каждый сеанс глумления вбивал его глубже внутрь себя, всё равно что стальную арматуру в землю, и каждое новое чудачество доставало его из болота застенчивости хотя бы на сколько-то, хотя это всё ещё не было сравнимо с силой удара.

Несколько минут пацан посидел со своим хвостатым слушателем, но слякотная ветреная погода гнала его прочь с улицы, и он поддался, отправившись домой. Амарант остался сидеть у Дома Культуры, провожая парня взглядом и, будто думая о том же, о чём и он. Кто знает, может и лиловый бродяга боялся растерять свою уникальность, оттого и продолжал раз за разом удивлять народ. Но что кот не смог бы понять, даже имея человеческое сознание, это то, почему его чудачества все ждут и за них его все любят, а маленького человечка за них порицают. Что с этими двуногими не так?

Глава 2. Без спроса

«Есть! Да! Боже, это потрясающе!»

В это утро Диме не спалось. Спозаранку юный творец дёргал струны своей любимой гитары, но не как обычно, а несколько иначе. Обычно это звучит как что-то машинное, будто взяли четыре звука, поставили их в ряд и заставили повторяться раз за разом, но все им несказанно радовались и подпевали. Казалось бы, это же чудесно, но только не в том случае, если эти четыре звука и дружная подпевка длится днями, месяцами, годами. Фразы: «Сыграй это…», да «Сыграй то…» давным давно сравнялись в голове музыканта с фразами: «Иди обедать» и «Погнали гулять». Повторяясь раз за разом, эти фразы у него, маленького чудака, вызывали раздражение, а также вопросы, много вопросов.

А зачем мне повторять это в очередной раз, что это даёт? Почему музыка стала чем-то, что вы хотите услышать и переварить, будто в тысячный раз испробованный борщ и в стотысячный раз обхоженную тропинку?

Конечно же все эти вопросы таились у него в голове – задавать он их никогда не осмелился бы. Высмеют же, выругают, а может и чего похуже. И так, подавляя в себе собственные чувства, он постепенно сливался со своим окружением, а редкие чудачества с возрастом сходили на нет.

Но не в это утро. Сегодня он сделает такое чудачество… Возможно главное чудачество в своей жизни. Эта страшная и, казалось, никому не постижимая вещь сегодня должна выйти в свет во что бы то ни стало. Пора… написать что-то своё. На эту опасную затею Дима давно хотел решиться, но мысль о последствиях пугала его детское сознание каждый раз. И в это утро он проснулся с дрожащими руками и неистово колотящимся сердцем. В его голове играло что-то, что он никогда ещё доселе не слышал. Около часа он сбивался, подбирал не те аккорды и всё время очень боялся забыть то, что засело в его голове. Раз за разом ударяя по струнам, парень привыкал к новым мелодиям, но они все были не такие, как в его голове. Но в один момент он всё же услышал от гитары тот самый звук, ту самую ноту, и, повозившись ещё некоторое время, воссоздал своё полусонное чудо. Музыка была готова, и он играл её ещё очень и очень много времени, вбивая в свою память и надеясь, что его гитару прямо сейчас транслируют по какому-нибудь огромному небесному телевизору и вся планета слышит эту бесспорную красоту.

Позже в его голову влетела новая страшная мысль, озаботившая Диму до той степени, что к третьему часу от пробуждения он даже не чувствовал голода. Завтра утром в Доме Культуры должен был состояться концерт в честь очередного праздника, в которых мальчик уже давно запутался, ведь какой бы ни был праздник – артисты всегда пели и играли одно и то же, раз за разом, год за годом…

И теперь он должен попросить организатора разрешения отыграть свою песню.

Но… Нарушить традицию? Вот так вот взять и в лицо сказать, что он, малая дурная голова, знает, что лучше отыграть на старом празднике, столь важном для всех этих пожилых людей в зале? Одна лишь попытка высказать свою мысль терзала парня, но отказаться от неё он не мог. Если страх сковал его мозг, то трепещущее сердце, вокруг которого по всей груди разливалось пламя, жгущее жилы и заставляющее жадно поедать больше и больше воздуха… Сердце горело идеей. Идеей, которую никто не оценит. Идеей, над которой в лучшем случае усмехнутся. Идеей, что полностью покорила маленького музыканта.

В этот день было пасмурно. Ночью же обещали чистое небо, чему Дима был очень рад – лишний раз взглянуть на рассыпанные по небосводу мерцающие, будто подмигивающие парню звёзды, было для него удовольствием. Уже много лет он имел привычку выходить куда-нибудь на открытое пространство, чтобы перед его взором раскинулся океан белых огней, у которых он всегда мысленно просил исполнения своих мечт, когда сам не мог их добиться, спрашивал совета, когда дать его не был способен никто другой. И это, на удивление, работало. Каждый раз звёзды будто взаправду отвечали ему, и тогда в голове мальчика возникали умные мысли, а вопросы решались сами собой.

В этот раз он хотел задать им важный вопрос, ведь точно знал, что получит на него верный ответ. Но нужно было дождаться ночи. Пока же маленький музыкант по обыденному сидел с гитарой на площади в окружении своих друзей, что, впрочем, сами никогда не понимали стремлений парнишки, но никого другого в жизни он больше не мог назвать друзьями – некого было.

Одним из компашки друзей был Данька Павелецкий. Местный лидер в кругу ребят от двенадцати до пятнадцати лет и самозванный наставник Димы. Собрать столько друзей в небольшую деревенскую банду ему удалось своей наглостью – Даньке ничего не стоило что-то очень громко закричать на всю округу, хитро подшутить над случайным прохожим, или же банально уговорить одного из друзей совершить какую-нибудь пакость, не замарав при этом собственные руки.

И мальчишечья голова, прячущаяся под пурпурным капюшоном Димы, в миллионный раз тренькающего аккорды песни про перемены, коих требуют наши сердца, была занята тем самым вопросом, а грудь продолжала полыхать в пожаре. На праздничном концерте выхода у парня было два: в одиночку с песней без слов, но с красивой гитарной партией под минусовку, или вдвоём с певчим Данькой. После утреннего разговора с организатором, что всё же разрешила парню выступать со своей песней,