Пара для безжалостного дракона - Екатерина Гераскина

Но такие, как я, не могут быть правы. Не могут заявлять, что ни в чём не виноваты.

Я здесь — бесправная служанка.

Хотя внутри всё кричало, что я себя такой не считаю.

Но у меня есть, что защищать. Есть ради кого быть покорной в данной ситуации.

Сколько лет прошло с нашей последней встречи?

Нет, не встречи. Расставания. Скандального. Нашумевшего. Позорного.

Четыре года и два месяца.

Я знала точно.

Потому что через девять месяцев я родила от него дочь.

Глава 3

Я пыталась подавить дрожь в руках, прижала их к фартуку.

Дышать стало тяжелее, грудь сжала невидимая стальная лента.

Но я всё ещё могла думать. Всё ещё могла убеждать себя, что это просто очередное испытание.

Пронесётся, как шторм, оставит меня на обломках, но не утянет на дно.

— Давай убирайся. Это Малисийский паркет, — раздражённо бросила блондинка. — Испортится — не расплатишься потом!

Я медленно кивнула головой, стараясь не смотреть на Дориана, но его взгляд я чувствовала кожей. Он прожигал меня.

— Конечно... — мой голос предательски дрожал, но не от страха, а от гнева. Однако я заставила себя и дальше смотреть в пол.

Я думала, что они уйдут первыми. Не будут же они наблюдать за моей уборкой?

Но тут я поняла, отчего у них заминка.

Блондинка что-то пыталась внушить своему любовнику.

Сигналы были ясны: «уйдём отсюда». Но он просто стоял за её спиной, продолжая сжимать её хрупкое плечо.

Молчал. Смотрел.

Его глаза не отрывались от меня, будто в них отражалась какая-то ледяная пустота.

Пора бы сматываться самой. Только как пройти, если в дверях стоит он?

Но оставаться здесь я не могла. Главное — чтобы он не вспомнил.

— Дориан, дорогой, — голос блондинки звучал с приторной лаской, как будто она укрощала зверя. Она провела рукой по его руке, словно пытаясь отвлечь. — Ты же не собираешься говорить… со служанкой? Уверена, она всё поняла. Пойдём в другую гостевую, их здесь полно.

Я бросила мимолётный взгляд на дракона. Совсем чуть-чуть. И тут же опустила глаза снова в пол.

Дориан не ответил. Не издал ни звука. Только этот взгляд. Пронизывающий насквозь, холодный, безжалостный.

Я чувствовала, как лицо заливает краска. Не стыда, злости.

Но блондинка явно ждала от меня реакции.

— Простите, я не хотела мешать, — проблеяла, стараясь казаться как можно меньше.

— Конечно, не хотела, — усмехнулась блондинка, отбрасывая свои идеально уложенные локоны за плечо. — Все вы такие. Жалкие. Приходите тут не к месту, а потом извиняетесь.

Я сжала кулаки, прикусила губу, чтобы не ответить. Главное сейчас — распрощаться с ними и уйти.

— Долго ждать, когда ты начнешь убираться, а? Ну что, ничтожная серая моль? — она кивнула на грязную воду, растёкшуюся по паркету. — Вперёд.

Я медленно нагнулась, взяла тряпку и начала собирать воду, стараясь не смотреть ни на неё, ни на него.

Но даже склонившись, я чувствовала его взгляд. Этот бесконечный, пронизывающий взгляд.

А потом они оставили меня одну. Я даже вздохнула с облегчением.

Быстро собрала воду, молясь драконьим богам, которых тут почитали, чтобы этот самый паркет не испортился.

Подхватила ведро и тряпку, и почти на цыпочках побежала по коридору в сторону лестницы. Спустилась на первый этаж, оглядываясь, и не увидела никого. Правды и охов-входов я не слышала.

Это радовало. Хотя нет… это настораживало.

Мне ли не знать, что умеет делать этот дракон в постели?

Я спустилась с лестницы, забежала в чулан, оставила там ведро и тряпки. Сложила белый передник и, не разбирая дороги, помчалась на выход.

Стащила платок с головы, накинула его на плечи. Сумку, в которой были деньги на извозчика, держала под мышкой.

До двери оставалось всего ничего.

Совсем несколько шагов.

И я бы вышла из особняка.

Я дотронулась до ручки двери, потянула её на себя. А потом услышала холодное, безжалостное:

— Далеко собралась, Амелия, м?

Глава 4

Нет. Нет. Дориан узнал меня!

Я развернулась и встретила его взгляд.

Он стоял небрежно у двери в гостиную, в руке был бокал янтарного напитка.

Его губы кривились в легкой усмешке, а взгляд скользил по бокалу, наблюдая за каплями, стекающими по дорогому стеклу.

Казалось, это занимало его куда больше, чем я.

Я потянулась рукой за спину, чтобы всё же открыть эту чёртову дверь.

— Не советую, — произнёс Дориан, делая глоток.

Он сделал шаг вперёд, поставил бокал на комод из красного дерева, оперся на него бедром и сложил руки в карманы дорогих брюк.

— Что ты хочешь? — я подняла подбородок. Притворяться дурой не стала.

Почему я не обладаю ментальной магией?

Шарахнула бы его, вызвала беспамятство и сбежала бы.

Но нет. У меня есть, конечно, дар. Только самый жуткий на свете.

А ещё именно он передался моей дочери. И, казалось бы, хотелось закричать, что всё самое худшее — от этого самодовольного мерзавца.

Но я не могу. Потому что моя малышка унаследовала его от меня.

— Ты не рада меня видеть? — как ни в чём не бывало, спросил Дориан.

— А как думаешь ты? — я выпрямила спину. — После того, что ты сделал?

Усмешка исказила его губы. По его лицу всегда было сложно понять, в каком он настроении.

Он умело прятал чувства. Редко показывал их окружающим.

Я же была полной противоположностью.

Если я злилась, об этом знал каждый. Если была не в духе, то тоже. А если радовалась, то фонтанировала, демонстрируя улыбку до ушей.

Сложно жить в этом мире.

Сложно существовать среди аристократов, когда все законы пишутся под них.

Когда они прячут истинные чувства внутри себя.

Когда мило и располагающе улыбаются, но при этом готовы спустить на тебя всех собак, стоит только зазеваться.

Это только в книгах из моего мира попаданка обязательно встречает принца, получает мощную магию, спасает мир, выходит замуж за красавца, а потом рожает ему минимум двойню.

В моей истории всё пошло через одно место.

Потому что я встретила именно Блэкбёрна.

И пусть он действительно был завидным женихом империи, только вот свою попаданку он не полюбил по-настоящему.

А так… втерся в доверие, влюбил в себя и был таков, бросил на растерзание толпе напыщенных родовитых ублюдков.

Отличный план.

— А ты не изменилась. Столько лет прошло. Но ты остаёшься всё такой же острой на язык, — его щека дёрнулась в намеке на улыбку. — Даже в форме горничной, с тряпкой