Вера 516 - Дэйв Макара

И далеко не факт, что за это время они не лишаться самого дорогостоящего, а то и вовсе не окажутся в притоне, где за них возьмутся все, кому не лень.

И, нет, мне их не жалко.

Каждый из нас исполняет взятые на себя обязательства.

И если я их исполняю, будь добра исполнять и ты.

— Отправитесь пешком? — Умный дом развернул зеркало, в котором отразилась моя, нетипичная для Тамплеров, фигура.

Высокая. Кажущаяся чуть оплывшей. С зелеными глазами и коротким черным ехиком волос, который все никак не хотел отрастать в длину.

— Пожалуй, нет… — Вызови Бладдера.

Иокав Бладдер, бывший капитан десантников Дюка, потерявший ногу в том же бою, когда Дюк нашел меня, теперь понемногу «таксерит», развозя «благородных» по домам и не задавая вопросов.

Мы с ним сошлись на теме любви к жесткому рукопашному бою и к моему отношению к женщинам — дочка Иокава, пятнадцатилетняя соплюха попыталась сбежать из дома, нарвалась на улице на троглодитов и попалась мне под горячую руку, когда я сперва отвел душу на трех зеленых зверьках, заблудившихся в своих штанах, а потом и на ней, очень популярно и максимально красочно объяснив, чтобы с ней стало, после длительного секса с тремя ящерицами-троглодитами и сколько бы стоили ее похороны…

Я, конечно, нифига не святой Закатан, которому бесстыжие женщины дрочили пять лет, но он ни одну из них так и не возжелал, но свои понятия есть и у меня.

А насчет Закатана бытует мнение, что святой либо был психически больным, либо импотентом, либо предпочитал, как и многие другие святоши того времени, «заднеприводные отношения» с себе подобными.

«Зеленый карасик» — легкий флаер поддержки десанта, снятый с производства уже 30 лет назад и сейчас обильно распродаваемый местными и неместными воинскими частями, после легкой переделки становится прекрасным такси.

У меня, кстати, тоже «Карась», только в нем не «такси» вариант и даже не «поддержка», а упоротый вариант «прорыв», отличающийся форсированными движками от «Красной юдоли», композитной броней класса «Ангел» и четырьмя спаренными «энергичками» калибра 23-мм, запитанными на отдельный «пристежной конвертер», который я могу скинуть противнику на голову, устроив ему двухмегатонный бабах!

Стоит такой «Карась» дорого, но…

С моими «друзьями» из стана «святейших», всякой игрушке будешь рад!

Дождавшись подъехавшего такси, занырнул в него, глянул на водителя и расплылся в улыбке — Жанетон!

Эх, может, предложить ей по контракту?!

Тем более, помню я ее горячую подружку, Моник, та еще оторва, горяча, громка и…

— Дин, а Дин… Вытри слюни! — Жанетон, чувствует она меня, что ли… — Что голодный такой? Опять своих крыс выставил?

А вот да…

Свободные женщины контрактниц жутко недолюбливают.

— Да, блин… — Я усмехнулся.

— И эти загуляли?! — Жанетон развернулась в мою сторону и покачала головой. — Ну, Дин… Добрый ты слишком. Ты их трахаешь, а надо пиздить!

— Вот представь, что я тебя… — Я вздохнул. — Самой-то понравится?

— Ну-у-у-у, если за дело, то я, кстати, пойму, не дура. — Жанетон тяжело вздохнула. — А если просто за то, что ты такой охрененный…

— Ну… Насчет «охрененного»… — Я с ужасом представил себе, как буду возвращаться в пустой дом после боя и бесконечные нравоучения Хассера. — Слушай, а давай, бери Моник и сегодня вечером, ко мне.

Я предложил и замер.

Один раз они с Моник у меня были…

Мне, кстати, очень понравилось, было классно, но моя дурацкая привычка держать подарки и дарить их, в этот раз сыграла против меня и…

— Ты же сегодня после боя будешь? — Жанетон снова развернулась и оценивающе окинула меня взглядом.

— Да. Но там контрактницы уже должны подоспеть, так что… — Я широко улыбнулся.

— Моник… Говоришь… — Жанетон покачала головой и…

Согласилась!

Нет, все-таки, странные они, женщины…

Никогда я их не смогу понять!

Странные они, чесслово!

А еще это их разделение на эвро, лати, талиек, эллинок, а то и вовсе — «богоизбранных», которые в контракте стоят, как целое состояние, но в реальности — визгливые, упоротые сучки, которым место исключительно в своих богоизбранных семьях.

Вон, у Дюка нынешняя жена из богоизбранных — омерзительная бабина.

Красивая, но воняет от нее гнилью на километр в ураган!

Бр-р-р-р-р, в общем.

Помахав рукой Жанетон, прошел по отсыпанному белой, каменной крошкой, тротуару и уже занес руку, чтобы постучаться в высоченную, деревянную дверь, но…

— Вас ожидают… — Здоровенный металлический болван, работающий у Дюка мажордомом-швейцаром-дворецким, снова подкрался неслышно, зараза!

Пройдя в открывшуюся дверь, прошел по широкой лестнице на второй этаж, свернул налево, через коридор и толкнул двери столовой, в которой, слава Звездам, сегодня завтракало исключительно семейство герцога, без всяких посторонних!

— Ткнув пальцем в кресло справа от себя, Дюк поднес к губам палец и откинулся в кресле.

Ну-у-у-у-у…

Судя по фонарям, освещающим лица его жены и дочери, кто-то сегодня уже помахал кулаками, а судя по улыбке, герцога, довольного, словно кот, обожравшийся сметаной, кулаками махал явно не он — наш Дюк вообще не любитель воевать с женщинами, предпочитая для этой цели настоящих врагов.

Хотя… Его Амрилла и Роза — самые главные его враги!

Вон как зыркают друг на друга мама с дочкой, явно не просто так фонарями светятся!

Увы, вздорный характер «богоизбранных» передается исключительно по женской линии — мужчины из этой породы плюгавы, подлы и готовы продать своих дочерей любому, кто оплатит сей надгробный камень.

Жен, в прочем, продать они тоже рады, правда, за меньшую цену.

— Ты сегодня невероятно весел… — Я потянулся за блюдом с курицей, фаршированной грибами. — Отвел душу с Туной?

— Тс-с-с-с! — Дюк усмехнулся и погрозил мне пальцем. — Лучше! Нашел жениха для Розочки…

— Но, судя по синякам, будущий жених стал камнем раздора между двумя «богоизбранными»… — Я оторвал ножку и вонзил в нее зубы.

— Ага. Поспорили насчет цвета второго свадебного платья… — Дюк ухмыльнулся. — Победила молодость!

— Я на свадьбу не приду! — Честно предупредил я, примериваясь, догрызть курицу или перейти на фрукты.

— Можно подумать, тебя позовут… — Герцог расхохотался. — Амрилла на дух тебя не переносит, а Роза, после того как ты вышвырнул ее подругу из окна Арены, жутко боится…

— Я ее не выбрасывал! — Я поднял руку с яблоком. — Она сама выпрыгнула!

— Ага, когда увидела размер твоего члена?

Сара, разумеется, в окно вышла не просто так — юное дитя заигралось в святую деву и залезло в мою тренажерку дабы «остановить и разрушить обитель греха».

Ага, она бы еще к ки-моду залезла…

Разумеется, об охранной системе Арены, призванной отпугивать воришек,