Судьба наёмника - Сергей Воронов

— У семьи были дети?

— Да, но, к несчастью, не много. Большая странность — дети у них рождались только зимой, а зимы у нас тяжелые. Выжили лишь двое: сын, о котором я сказал, и сестра его, что двумя годами позже появилась. Причем оба были в матушку: волосы красивые, белые аки молоко иль серебро. Она нездешняя была, с большой земли. Может, это как-то и подействовало на детей.

— Что с ними стало?

— Ну, малец, он всегда бойким был, о приключениях мечтал, тяжела ему жизнь здесь была. Конечно, все мальчишки хотят в героях ходить, подвиги совершать. Да чего скрывать, — старик засмеялся, — и я хочу. Но у паренька того глаза горели всегда, не мог он жить иначе, видимо, и как прошёл его срок ребенком быть, уплыл он, героем становиться. Жаль конечно, единственный, все же, был… и Эльза моя ух как горевала.

— Родители, должно быть, возненавидели его?

— Возненавидели? — старик вновь улыбнулся своей широкой и доброй улыбкой. — До конца своих дней они надеялись, что у него все хорошо, верили в его силу и доброе сердце, зная, что он идёт по своему пути. Тем более, что дочь им помогала.

— Что стало с ней?

— Когда её долг перед родителями был выполнен, она уехала с сыном одного торговца. Давно он за ней ухаживал, каждый раз, когда приезжал к нам. Я его иногда видел, — старик осекся. — Ну, верней, слышал. Говорил с ней — все чудесно, да и она счастлива.

— Ясно, спасибо, старик. Тебе нужна помощь?

— Спасибо, юноша, но чем больше у меня дел, тем легче мне в этой черноте.

— Не буду мешать, — воин развернулся и двинулся прочь.

— Хазард, — произнес старик, обернувшись на шаги — Это ведь ты? Мальчик, что мечтал стать героем, вернулся, правда?

— Прости, старик. Мальчик, что мечтал стать героем, погиб, — ответил юноша с комом в горле. — В первом же сражении.

Глава 2. Чужая жизнь

Кроваво-красное небо встречало путника. Подъём на гибельный пик был тяжёлым и полным опасностей, но герой смог его преодолеть. За его спиной была судьба не только его родных и близких, но и всего человечества. И он был готов отдать свою жизнь за них. Его тело было покрыто сияющей бронёй, которая отражала лучи раскалённого заходящего солнца. Лёгкая, почти невидимая аура, окружала броню воина. Самые сильные маги объединились, чтобы создать это заклятие, способное защитить спасителя мира от ранений. К сожалению, эта магия была не вечна и не сможет долго выдерживать натиск тёмных сил. Но воин был силён и храбр, он сможет справиться со злом и без магии. Верный серебряный меч в его руках и крепкий щит — это всё, что нужно было ему для победы. Сквозь забрало шлема Хазард видел огромную скалу, вершину гибельного пика. Она походила на огромное, старое, корявое дерево, которое окаменело со временем. В дупле этого «дерева» уже виднелись горящие огнём глаза. Слышалось тяжёлое, хриплое дыхание самого воплощения зла. Оно ждало ещё одного героя, ещё одного смельчака, рискнувшего бросить ему вызов.

— Я не боюсь тебя! Выходи на бой! — крикнул Хазард в черноту пещеры. — Я! Хазард! Уничтожу тебя! И верну этой земле мир и покой!

Герой вытащил меч из ножен, лезвие ярко засияло в небе. Сам свет окружал меч воина и наделял его великой силой. Чудовище в глубине пещеры на мгновение закрыло глаза, а когда они распахнулись вновь, в них горела лютая ненависть. Из пещеры послышался ужасающий рёв, но юный герой даже не шелохнулся. Он был бесстрашен и полностью уверен в своих силах.

Поняв, что героя рёвом не напугать, создание вышвырнуло из своей пещеры останки других великих воинов, которые также приходили сюда, и их судьба была печальна.

Хазард перешагнул через кости покойных воинов.

— Я отомщу за них, за каждого, кого ты убил! Выходи на бой, чудовище! — громко сказал герой.

В темноте пещеры оскалились белые, словно жемчужные, зубы, каждый из них был почти размером с человека и острый, как сталь самого лучшего клинка.

Хазард крепче взял меч и прижал к себе щит.

— Тебе пришёл конец, монстр! — Хазард, издав боевой клич, кинулся в сторону пещеры, и в этот момент оттуда послышался очередной рёв и шаги. От этих шагов дрожала земля, чудовище приближалось, и вскоре в лучах заходящего солнца появился гигантский дракон. Его чешуя была чёрной, как смоль, а глаза горели огнём, длинный хвост извивался, подобно огромной змее, и заканчивался острой пикой.

Такое огромное чудовище заставило Хазарда содрогнуться, он на мгновение потерял уверенность в своих силах, но лишь на мгновение. Повторив боевой клич, Хазард кинулся в битву.

— Хазард! — услышал герой детский голос за своей спиной ровно в тот момент, когда деревянный меч ударил по старому дубу. От такого сильного удара рука мальчика отскочила назад, и меч ударил по собственному шлему. Хазард резко обернулся и поправил на голове небольшое ведёрко, в котором было вырезана дыра в форме забрала шлема.

— Хазард! — повторился детский крик, который приближался. Это был Энвил — друг Хазарда, который с лёгкой руки его родителей, позвавших его домой, героически погиб у самого подъёма на гибельный пик.

— Что? — спросил мальчик у друга.

— Твои родители зовут тебя домой, солнце уже заходит. Они сказали, что, если ты не успеешь до захода солнца, они тебе всыпят.

И вот теперь ноги бесстрашного героя подкосились от ужаса.

— Я вернусь и закончу начатое, — пригрозил Хазард старому дубу и побежал домой.

Сейчас воин сидел под тем самым дубом, опустив голову. Как он и сказал, мальчик, мечтавший стать героем, погиб, впервые столкнувшись с правдой реального боя. Вместо него через боль и кровь родился наёмник, опытный воин, жестокий и хладнокровный. Осознавая, кем он стал, Хазард чувствовал себя чужим здесь. Поддавшись мимолетной мысли о доме, он надеялся, что найдёт здесь покой, и новые силы. Возможно, даже начнёт жить жизнью других людей на этом острове. Но он не сможет: прошедшие несколько лет слишком сильно изменили его. Пути назад не было, особенно теперь, когда не стало родителей и он был здесь совсем один. Пришло время признать, что мысль, не дающая ему покоя с момента, как он сошёл на берег, была верна.

«Я зря приехал, мне не место здесь…» — подумал юноша. Тяжело вздохнув, Хазард закрыл глаза, мысленно обращаясь к кому-то в своей памяти: "Лучше бы ты добил меня"

Он был