Как повзрослеть, не умерев - Джиён Кан

– И все-таки это невежливо. Ты же говорила, что уже доживала до девятнадцати лет? Но я бы не воспитала тебя такой дерзкой девочкой… Кстати, ты опять чем-то испачкалась? И чем же?

Слова Ынхе заставили Джэи остановиться и сказать:

– Я не ем помидоры. Точнее, не могу их есть. Как только они оказываются у меня в желудке, меня тут же начинает тошнить. По-моему, я уже два раза тебе это говорила, но, мам, ты разве не посмотрела, что сегодня дают в столовой? Надо было посмотреть и дать мне что-нибудь с собой. Разве можно быть такой равнодушной? Как ты растишь ребенка?

После слов дочери Ынхе перевела взгляд на общественную спортивную площадку, которую строили за жилым комплексом. Она пристально вглядывалась в пейзаж, в котором не было ничего необычного или удивительного, и подбирала слова.

– Я думала, что все будет нормально, ведь вам давали не помидоры целиком. Эй, давай-ка исправлять твои вкусы в еде. Ты хоть знаешь, как много блюд с помидорами? – сказала Ынхе.

Затем она посмотрела на лицо Джэи, на котором не было ни тени улыбки, и пожалела о сказанном. Надо было просто извиниться. Зачем она глупо солгала, чтобы тут же попасться?

– Мам, да разве это твоя вина? Проблема в системе образования. Сегодня я отказалась есть спагетти с томатным соусом, и со мной обращались как с еврейкой. Воспитательница приклеила на мой бейдж наклейку с помидором. Джуа – с болгарским перцем, Джиуну – с горохом. А Джунсо не приклеила ничего только потому, что он ее сын, хотя он не ест кимчхи. Ладно, хватит. У меня что-то горло болит, – и Джэи громко кашлянула.

– Невестка, вы собираетесь сегодня в город? Хотите, я вас подвезу? – обратился к маме знакомый мужчина, который выезжал с парковки на первом этаже здания под номером сто четыре.

– Нет! Честь имею! – Ынхе не смогла вспомнить, кто это, но тут же подняла руку ко лбу, чтобы отдать честь.

В этом жилом комплексе разные мужчины по нескольку раз на дню называли Ынхе невесткой. Они узнавали ее и здоровались в лифте, в супермаркете, у управляющего, на подземной парковке, в пункте сдачи мусора и даже там, где она кормила бродячих кошек.

Мужчины в военной форме и с камуфляжными рюкзаками в основном были молодыми отцами и коллегами Юджина, мужа Ынхе. Юджин, который встретил жену, когда служил сержантом в военной части «Гром», и только недавно стал старшим сержантом, тоже называл соседок невестками, а их дети обращались к нему «дядя». Внимание, которое проявляли к Ынхе несколько сотен соседей, служивших в одном месте и живших в одном доме со служебными квартирами, тяготило ее. Воспитательница в детском саду, куда ходила Джэи, была женой подполковника Ли, чья семья жила напротив, поэтому Ынхе всякий раз колебалась, когда нужно было как-то ей возразить. И все же она решила, что по поводу помидоров нужно обязательно поговорить.

– Сон Джэи, если тебе тяжело, залезешь мне на спину?

Когда Джэи начала ходить в садик, она круглый год страдала от простуд.

– Зачем? Мы же почти пришли. И хватит уже отдавать честь. Ты разве военная? Достаточно того, что в нашей семье папа живет ради страны и народа. Думаю, он уже выполнил нашу норму патриотизма. Разве нет? – проговорила Джэи, понизив голос.

Но охранник, который тихо шел следом за мамой с дочкой, все равно услышал ее слова и не на шутку удивился. Он даже выронил термос, который держал в руке, и посмотрел на них, широко разинув рот. Оно и неудивительно: очень странно, почти невероятно, когда девочка, которой вряд ли было больше тридцати месяцев, говорила совершенно по-взрослому. Заметив охранника, мама с дочкой вздрогнули от удивления, но тут же переглянулись и начали действовать по заранее подготовленной инструкции.

– Ох, я думала, тут никого, поэтому переключила разговор на громкую связь. Перезвоню тебе из дома, – Ынхе вынула из кармана мобильный и сделала вид, что нажимает на кнопку «Отбой», а затем смущенно улыбнулась охраннику.

– Я тоже хочу сказать тете «Алло»! Я тоже хочу! – Джэи, топая ногами, повисла на руке Ынхе, в которой та держала телефон.

Глаза матери и дочери внимательно изучали лицо охранника, которое постепенно смягчилось.

– Фух! У дедушки чуть инфаркт не случился. Разве может маленькая девочка говорить лучше взрослого? Я уж решил, что у меня деменция. Даже ноги подкосились, и я чуть не упал. Девочка, на улице холодно. Иди скорее домой. Госпожа, входите! – Только теперь охранник подобрал укатившийся в сторону термос и поприветствовал Ынхе.

Увидев, как он медленно возвращается к себе в каморку, мама с дочкой выдохнули с облегчением.

– В шестой реинкарнации тоже было что-то такое? Все в точности повторяется? – спросила Ынхе, посадив Джэи к себе на спину, несмотря на ее сопротивление.

– Ситуаций, одинаковых на сто процентов, не бывает. Каждый раз есть отличия в деталях. В шестой реинкарнации был не дедушка-охранник, а водитель. А еще что-то такое было в четвертой реинкарнации… Там мне сделали операцию по удалению миндалин, и я говорила всякую чушь перед детской медсестрой, пока отходила от наркоза. Ты ведь ее знаешь? Та медсестра с обесцвеченными волосами. Потом у них с директором еще будет любовная линия…

– Хватит спойлерить. К тому же дети о таком не говорят.

Подойдя к сенсорной панели на входной двери, Ынхе набрала пароль. Она была матерью ребенка, который уже побывал в будущем, поэтому ей следовало проявлять большую осторожность. Стоило только позадавать дочери вопросы, чтобы удовлетворить любопытство, как она тут же разочаровывалась в мире. Окружающие их люди обычно оказывались безнравственными, подлыми сплетниками, обожающими халяву. Поэтому оба родителя постепенно поняли, что лучше общаться с ними, ничего об этом не зная.

Они узнали, что Джэи реинкарнировала, пять месяцев назад. Малышка, которой до двадцати шести месяцев оставалось около двух недель, без запинки выложила все о своих прошлых жизнях. Если не обращать внимания на то, что речевой аппарат девочки был еще не до конца развит и она с трудом выговаривала некоторые согласные, ее голос и интонации почти не отличались от голоса и интонаций матери.

– Дорогой, кажется, меня сейчас вырвет, – со слезами на глазах сказала Ынхе, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

В итоге ее вырвало прямо на игровом коврике. Слюнные железы онемели, а слух и осязание притупились. Сердце женщины забилось быстрее, а по всему телу выступил пот. Юджин тоже удивился не на шутку. Он утратил чувство реальности и