Имею скафандр - готов путешествовать! - Роберт Хайнлайн

Но папа заинтересовался:

— А? Дай-ка сюда.

Он прочел анкету — и велел мне принести учебники. Дома у меня их не было, так что он послал за ними в школу. К счастью, школа была открыта, шли репетиции Осеннего бала. Папа редко отдавал приказы, но уж тогда — умри, а исполни.

Программа в тот семестр у меня была отличная: обществоведение, коммерческая арифметика, практика английского (класс выбрал тему «Лозунги», все очень веселились), труд (мы мастерили декорации для бала) и физкультура — то есть для меня баскетбол; для основной команды я был низковат, но надежному запасному в выпускном классе дают рекомендацию в университетскую команду. В общем, в школе у меня все было нормально, и я это знал.

Папа прочел мои учебники за ночь; он вообще быстро читает. По обществоведению я написал, что в нашей семье неформальная демократия; это сошло. Все стали обсуждать, должен ли председатель совета ротироваться или избираться и будет ли дедушка, живущий в семье, обладать легитимностью. Решили, что дедушка вправе входить в совет, но не может быть председателем. Потом мы сформировали подкомиссии по выработке конституции идеальной семьи, чтобы представить эту конституцию нашим семьям, как результат исследований.

В школе несколько дней крутился папа, что меня беспокоило, — когда предки проявляют излишнюю активность, они явно что-то замышляют.

В субботу вечером папа позвал меня в кабинет. На столе у него возвышалась стопка учебников и полный учебный план нашей школы, от американских народных танцев до естествознания. На нем была размечена моя программа, и не только на текущий год, но и на два года вперед, как распланировали мы с моим классным руководителем.

Папа воззрился на меня невинным кузнечиком и ласково спросил:

— Кип, а в колледж ты поступать собираешься?

— Ха, ну конечно, пап!

— Каким образом?

Я растерялся. Вообще-то я догадывался, что это стоит денег. И хотя бывало, конечно, что долларовые бумажки переполняли корзину, обычно ее содержимое можно было пересчитать очень быстро.

— Ну, может я получу стипендию. Или буду подрабатывать.

Он кивнул.

— Не сомневаюсь… если захочешь. Денежные проблемы решаются легко, если их не бояться. Но когда я спросил «каким образом?», я имел в виду вот это.

Он постучал по своему черепу.

Я просто обалдел.

— Но если я закончу школу, пап, — я же поступлю в колледж.

— Может быть, поступишь. В том случае, если ты пойдешь в университет нашего штата или другого сельскохозяйственного округа. А ты знаешь, Кип, что на первом курсе вылетает сорок процентов студентов?

— Я не вылечу!

— Может, и не вылетишь. Но скорее — вылетишь, если выберешь любую серьезную специальность: инженерное дело, естествознание или медицину. Ты вылетишь, если твоя подготовка ограничится вот этим, — он потряс программой.

Я остолбенел.

— Но у нас отличная школа, пап, — я попытался припомнить, что нам говорили на Учительско-Родительской ассоциации. — «Система преподавания основана на новейших научных разработках, одобрена психологами, и…»

— …и обеспечивает шикарные зарплаты высококвалифицированным педагогическим кадрам. Учебные проекты выявляют практические проблемы человечества и ориентируют ребенка на жизнедеятельность в демократическом обществе, готовят его к решению жизненных проблем в сложных современных условиях. Прости, сынок; я разговаривал с мистером Хэнли, он простоватый человек и говорил без лукавства… Для достижения этих благородных целей мы тратим больше денег в расчете на одного учащегося, чем любой другой штат, кроме Калифорнии и Нью-Йорка.

— Ну… и что в этом плохого?

— Что такое обособленное деепричастие?

Я не ответил.

— Почему Ван Бюрен{4} проиграл перевыборы? Как извлечь кубический корень из восьмидесяти семи?

Ван Бюрен когда-то был президентом, это все, что я про него помнил. Но на последний вопрос я ответил:

— Чтобы извлечь кубический корень, надо посмотреть таблицу в конце учебника.

Папа вздохнул.

— Кип, ты что, думаешь, что эту таблицу принес с неба архангел?

Он скорбно покачал головой.

— Это я виноват, не ты. Мне бы раньше подумать… Но я считал — раз ты любишь читать, быстро считаешь, умеешь работать руками, так, значит, с образованием у тебя все в порядке.

— А разве нет?

— Конечно, нет. Сынок, ваша школа — замечательное заведение, ее хорошо оборудовали, грамотно организовали, содержат в чистоте. У вас не «чернильные джунгли», и ученикам, по-видимому, школа нравится. Но это… — папа со злостью хлопнул по программе. — Болтовня! Мушиная возня! Трудотерапия для слабоумных!

Я не знал, что и сказать. Папа нахмурился, сел и выдал:

— По закону ты должен посещать школу до восемнадцати лет или сдать экстерном.

— Да, сэр.

— Ваша школа — пустая трата времени. В ней даже самая сложная программа не нагрузит твои мозги. Но иначе придется отослать тебя в другой город.

— Наверное, это кучу денег стоит.

Мое замечание он проигнорировал.

— Частные школы я не одобряю, мальчишка должен жить в семье. Конечно, в престижной частной школе где-нибудь на востоке тебя натаскают для поступления в Станфорд{5} или Йел, да в любой из лучших университетов. Но там легко нанюхаться этих веяний — дурацких идей насчет денег, социального положения, модного портного… Я в свое время несколько лет от них избавлялся. Мы с твоей матерью не случайно выбрали маленький городок, чтобы ты провел в нем детство.

Я вздохнул с облегчением.

— Вот ты хочешь поступать в колледж. Собираешься ли ты получить профессию? Или хочешь окончить краткосрочные курсы по последним способам изготовления пасхальных свечек? Сынок, это твоя жизнь, и ты можешь делать с ней все, что хочешь. Но если ты думаешь поступить в хороший университет и заниматься чем-нибудь стоящим, то мы должны подумать, как лучше всего потратить следующие три года.

— Боже мой, пап, конечно, в хороший…

— Скажешь, когда все обдумаешь. Спокойной ночи.

Я думал об этом целую неделю. И начал понимать, что папа прав. Наш проект «Семейной жизни» был чепухой. Что ребятишки знают о семейных проблемах? Да что там, что знает о них наша классная дама мисс Финчли, незамужняя и бездетная? Класс единодушно решил, что у каждого ребенка должна быть собственная комната и деньги на карманные расходы, «чтобы научиться с ними обращаться». Это, конечно, здорово… а как быть с семьей Квинлан, где девять детей в доме из пяти комнат? Глупости все это.