Затмение двойных звёзд - Стивен Голдин

После того как Фортье окончил свой рассказ, герцог несколько минут молчал. Откинувшись на спинку кресла, он сосредоточенно изучал взглядом некую точку на полу в нескольких метрах от себя. Его мысли, казалось, витали в ином измерении, полностью расставшись с привычной Вселенной. В комнате воцарилась тишина. Фортье интуитивно понял — Хелена знала это из длительного опыта, — что не следует отвлекать герцога, когда тот погружен в глубокие раздумья.

Наконец Цандер фон Вильменхорст вернулся к действительности.

— Капитан, простите то, что мысленно покинул вас.

Ваш рассказ захватил меня и следствия из него вытекают просто поразительные. Я согласен, в сложившихся обстоятельствах у Ее Величества не было другого выбора, кроме как арестовать мою дочь и меня. Это дело тащит за собой столько последствий, которые даже вы пока не в силах постичь, а я, боюсь, не вправе просветить вас. Вы великолепно справились с этим делом и я поздравляю вас.

Фортье стало не по себе. Насколько ему было известно, сидящий напротив него человек являлся самым страшным предателем во всей Галактике и тем не менее враг поздравил его с прекрасно проведенной операцией. Положение было двусмысленное и Фортье опасался ловушки.

— Я знаю, вы получили приказ держать нас с Хеленой без связи с внешним миром, — продолжал герцог. — Я полагаю, это относится ко всей Империи. Оговаривается ли в ваших приказах запрет на мой разговор с дочерью наедине?

Проанализировав в памяти полученные приказания, Фортье вынужден был признать, что в них не было ничего препятствующего такому разговору. Ему было особо отмечено обращаться с пленниками с уважением и учтивостью, подобающими их рангу и капитан счел справедливым желание отца и дочери в минуты подобного потрясения побыть какое-то время наедине.

— Несомненно, к вашим личным правам будут относиться с уважением, если это не повлечет за собой угрозу безопасности Империи, — сказал он.

Фон Вильменхорст кивнул.

— Совершенно справедливо, капитан. Вы не могли бы со своими людьми выйти и предоставить нам несколько минут? Заверяю вас, в этой комнате только одна дверь и нет никаких средств связи.

Фортье уже обследовал комнату и знал, что слова герцога — правда. Почтительно поклонившись, он с сопровождающими покинул комнату и закрыл за собой дверь. Фортье оставил у нее часовых с приказом немедленно известить его о любых подозрительных происшествиях, а сам отправился докладывать на Лунную Базу об успешном выполнении операции.

Впервые с момента ареста, оставшись наедине, отец и дочь встревоженно переглянулись.

— Похоже, мы снова недооценили Леди А, — сказал Шеф. — Мы решили, что она собирается лишь опорочить наших лучших агентов; мы даже не думали о собственной уязвимости. Опорочив нас, Леди А поставила под сомнение всю деятельность СИБ с тех пор, как я руковожу ею. Бедняга Эдна не знает, куда обратиться.

— Не понимаю, как она могла поверить в подобную ложь, — пожала плечами Хелена.

— Она не может позволить себе усомниться, — тихо ответил ей отец. — Она и так сделала все возможное, чтобы быть справедливой по отношению к нам; мы не имеем права рассчитывать на большее. Сердцем своим Эдна верит в нашу невиновность, но Императрица, повелевающая лишь сердцем, недолго останется у власти. Для поддержки чувств ей требуются твердые доказательства. Нет, не действия Эдны беспокоят меня в этом деле. Я верю в то, что она поступит правильно. А тревожит же меня то, что столько лет бок о бок со мной работал предатель Герман Штанк, а я и не подозревал об этом. Был моим первым помощником, управлял Сектором. Я готов был поклясться, что это честный и порядочный человек. Теперь я начинаю сомневаться в своей способности разбираться в людях.

— Однако это кое-что объясняет, — задумчиво произнесла Хелена. — Заговорщикам были известны почти все наши действия, а мы так и не смогли найти источник утечки информации. Возможно, Герман…

Герцог покачал головой.

— Нет, я обдумал эту возможность и отбросил ее. Герман отвечал только за управление Четвертым Сектором в мое отсутствие — и все. Ему ничего не было известно о моем отношении к Службе — по крайней мере я ему ничего не говорил. Он знал лишь, что большую часть времени я проводил при дворе на Земле. В этом нет ничего необычного, так поступают почти все великие герцоги. Герман не имел доступа и к малой толике той информации, которой владеют заговорщики. Проклятый источник утечки надо искать где-то в другом месте.

— А как же субпространственный передатчик, установленный в твоем кабинете? Я не припоминаю, чтобы у тебя был такой. И файлы в твоем компьютере…

— Мы не были дома со времени коронации Эдны, — вздохнул Шеф. — Герман имел свободный доступ в эту комнату и у него было несколько месяцев, чтобы без помех установить субком. Так как он также имел доступ к моему компьютеру, он мог записать всевозможные поддельные обличительные документы. Файлы оборудованы защитой от несанкционированного удаления, но вставить новые данные весьма нетрудно. Я просто не могу поверить тому, что это Герман. Мне казалось, я так хорошо знал его…

Хелена выпрямилась.

— Возможно, это действительно так и было. Когда Фортье проверял архивы Германа, по ним оказалось, что он ни разу не болел за все то время, которое был Маршалом Сектора. Но я прекрасно помню, что пару лет назад у него было воспаление легких. Я носила ему цветы в больницу. Если заговорщикам удалось подбросить ложные данные в твой компьютер…

Ее отец кивнул и глаза его блеснули.

— Да, они также могли подбросить ложные данные в компьютер отдела кадров. Вероятно, Герман Штанк действительно был верным другом и мудрым советником, каким я его знал, до самого недавнего времени, когда заговорщики подменили его на робота и подправили его личное дело. Отчасти я даже рад этому; возможно, в конце концов я не ошибался в нем. Конечно же, при мысли о Германе меня охватывает ужас; заговорщики убивают людей, которых подменяют роботами, а единственная его вина, повлекшая за собой смертный приговор, состояла в том, что он работал не на того человека…

Печальная тишина тяжело повисла в воздухе. Через некоторое время фон Вильменхорст заговорил тихо, словно обращался сам к себе:

— Да, я понимаю, как им это удалось. Заговорщикам был нужен блестящий и совершенно неподкупный человек вроде нашего капитана Фортье. Как и на Гастонии, им пришлось очень потрудиться, чтобы