Путешествие Херульва - Андрей Каминский

Стюрмир. Подававшие на стол жены и дочери Альва щеголяли не только янтарными бусами, но серебряными серьгами и ожерельями, работы вендских мастеров — подарком от Херульва. Сам же Альв обзавелся на запястье массивным золотым браслетом, украшенным алыми рубинами, а на плечах — голубым плащом с воротником из собольего меха. На поясе же его красовался длинный франкский меч, с расписанной золотом рукоятью. Взамен за щедрые дары глава Сиборга накрыл достойный стол: был тут и зажаренный целиком поросенок и дымящиеся ароматным парком ломти оленины и жирная соленая сельдь и пироги с мясом и рыбой и разнообразные ягоды и многое другое. Из напитков нашлись не только настоянный на травах мед и крепкое пиво, но и сладкие южные вина.

— Вино венды привозят? — спросил Херульв, пригубливая из бронзового кубка.

— Не только, — качнул головой Альв, — к северо-востоку отсюда в море вдается огромный залив, что зовется Ливским. В тот залив впадает большая река, которую финны, что зовут себя ливами, именуют Виеной, а эйсты, что зовут себя семиголой, именуют Самегальзарой. Ливы обитают к северу от той реки, а семиголы и курши, на землях которых стоит Сиборг — к югу. Так вот, если плыть вверх по течению Самегальзары, то пройдя пороги, дойдешь до густого леса, где живут венды. И, если договоришься с ними, то, пройдя через тот лес, доберешься другой большой реки, что течет на юг, впадая в Черное море. А уже по этому морю можно дойти до Миклагарда, самого большого города в мире. И уже оттуда, переходя через множество рук, идут самые разные товары — и это вино тоже. Греки из Миклагарда продают его хазарам, те продают его вендам, те семиголам и куршам, ну, а уж от них вино попадает и сюда.

— Вино крепкое, — усмехнулся Херульв, ставя на стол опустевший кубок, — видать долгая дорога ведет из того Миклагарда?

— Дорога не близкая, но оно того стоит, — сказал Альв, — ведь нет в мире города богаче и славнее Миклагарда. Говорят, что его конунг, именуемый басилевсом, облачается в доспехи из червонного золота и ест на золотой посуде.

Кнуд и другие даны, допущенные за стол, слушали Альва как завороженные. Херульв же, переглянувшись с Стюрмиром и иными фризами, лишь снисходительно усмехнулся.

— Нет в мире владыки богаче эмира Кордобы, с которым торгует мой отец, — пояснил принц, — все сокровища, что только есть в землях сарацинов, стекаются и в Дорестад, поэтому он и зовется самым богатым из городов Северного моря. Но твой рассказ тоже хорош — и если дадут боги, может, я побываю и в том Миклагарде.

— Пусть Один и Ньерд укажут тебе дорогу, — кивнул Альв, задетый тем, что в его словах усомнились, — и ты сам убедишься, что я говорю правду.

— Я и не говорю, что ты лжешь, — качнул головой Херульв, — но ведь ты и сам знаешь о Миклагарде только с чужих слов. Или кто-то из Сиборга бывал в том городе?

— Нет, — качнул головой Альв, — ливы никому не разрешают подниматься вверх по реке, да и курши тоже. Их вожди не хотят, чтобы мы напрямую торговали по Самегальзаре, но желают, чтобы мы покупали товары с востока только по назначенной ими цене.

— Курши — это те эсты, что владеют этими землями? — уточнил Херульв.

— Да, — кивнул Альв, — это большой и гордый народ, что умеет воевать на суше и на море. Пять конунгов правят землями куршей, что попеременно то воюют между собой, то вступают в союз. Мы живем во владениях конунга Локера, что утверждает, что ведет свой род от медведя. Он самый жадный и своенравный среди куршских владык.

— Вы торгуете с ним? — продолжал расспрашивать фриз.

— Торгуем, — кивнул Альв, — хотя ему нравится думать, что он берет с нас дань товарами из Готланда, Волина и твоей Фризии. Сам же он вроде как жалует нас за службу — янтарем, мехами, ну и товарами с Востока.

— Наверное, и