Война семей - Андрей Никонов

в кровать и уснула. Эф появился в начале последней трети, через пять минут после того, как доставка привезла термоконтейнер с пиццей и салат, еды у университетского приятеля в доме не было.

— Отлично, а то я за день ничего толком не съел, — парень вытащил пиццу из контейнера, — ну что, Пиппа, ты в глубокой заднице.

— С чего ты взял? — промычала девушка с набитым ртом.

— Слухи идут, — туманно ответил Эф. — Будто Серхио Корса убил кто-то по приказу Фальков, а одна из его команды целый вечер только и искала повод, как подобраться к безопасникам Гальяцци поближе.

Девушка протестующе икнула. Они никогда не обсуждали, кто чем занимается, но Филипа подозревала, что Эф кое-что о ней знает. Сама она пыталась выяснить, чем он занимается, но ничего не вышло.

Её приятель был небольшого роста, с блокиратором на руке и с бородкой, перетянутой серебряным кольцом. Техно-очки, сколько она помнила, Эф снимал только в крайних случаях, сейчас они лежали на краю стола. Карие глаза смотрели на девушку укоризненно.

— Ладно, давай, что у тебя.

— Сначала поешь.

Эф не заставил себя уговаривать, он достал пиццу, большую тарелку, пинцетом снял весь бекон, пересчитал и отложил отдельно двадцать пять кусочков. Точно так же он поступил с колбасой, лишние ломтики выбросил, потом обрезал тесто по краям, придавая ему квадратную форму, примерился, и нарезал вдоль и поперёк, четыре разреза на четыре. Из холодильника появились банки с солёными огурцами, оливками и вяленым перцем в конопляном масле. Огурцы он аккуратно нарезал почти одинаковыми кружочками, крохотные перчики пошли целиком, а оливки маг располовинил, одну лишнюю половинку хотел выбросить, но передумал и съел отдельно.

— Прогресс, — прокомментировала Филипа, — раньше ты бы сделал шестнадцать квадратиков. Чётное число.

— Психотерапия, — Эф поедал один кусок за другим, каждый раз тщательно вытирая рот салфеткой. — Ещё немного, и я смогу вообще не заморачиваться с нарезкой, это так, дело привычки.

Он отобрал у Филипы салат, выкинув оттуда бобы, и запил всё кофе из пищевого автомата. Сыто потянулся, встал.

— Пойдём, горе моё.

— В спальню? — предположила девушка. — В прошлый раз тебе не понравилось.

Парень пропустил колкость мимо ушей, подошёл к кухонному утилизатору, выбрал команду очистки. Тумба отъехала в сторону.

— Вставай сюда, — Эф переместился на место утилизатора, протянул руку, — добро пожаловать в кроличью нору, Алиса.

Филипа перед тем, как уснуть, обыскала дом несколько раз, и могла поклясться, что подвала в нём нет. Но он был — часть пола внезапно пошла вниз, и они оказались в большой комнате, заставленной оборудованием. Экраны были на всех четырёх стенах, на потолке и даже на полу, стоило плите подняться и встать на место, парочка оказалась на глубине моря — внизу, по бокам и сверху в толще воды плавали рыбы, такие, каких на этой планете не было.

— Старая Земля, — Эф уселся в кресло, крутанулся, кивнул на второе. — Давай, Пиппа, садись и кидай мне кодовое слово.

— Какое?

— Ты же собралась залезть в сеть «Айзенштайна»? Или я неправильно тебя понял? Отлично, неделя-полторы, и можно будет там резвиться.

— Погоди, мне нужен только один файл.

— Вот как, — Эф поскучнел, — ладно ты и сама могла это сделать. Сейчас выберу спутник. Ты знаешь, что военные за последние десять лет запустили минимум три сотни незарегистрированных спутников? Я попытался выяснить, что они там творят, но мне шарахнули по рукам, точнее — по глазам, чуть не ослеп. Но крохотный, очень узкий канал для общей связи у них есть, вот им мы и воспользуемся.

Он растопырил пальцы, положил их на сенсорную панель управления и качнул головой, очки упали со лба на переносицу. На экране внизу переливалась голубым, зелёным и белым планета, а вверху рядом со звёздами висели шары, сигнал вырвался с острова, попал в один из них, отрикошетил во второй, в третий — так почти сотню раз, и снова ушёл вниз. А потом Эф сделал жест рукой, словно подсёк рыбу.

— Готово, — сказал он, — пять секунд, малышка, и всё будет твоим.

Филипа благодарно улыбнулась, попыталась потянуться, и обнаружила, что не может пошевелиться. Кресло в момент обволокло её словно коконом, пистолет был в десяти сантиметрах от пальцев, но шансов добраться до него не было. По крайней мере, в этот момент.

— Что за хрень творится, Эфраим Теодор Геллер, — сказала она, пытаясь вытащить кисть из браслета, — ты что вытворяешь, гадёныш мелкий?

— Прости, Пиппа, — Эф поднял очки обратно на лоб, — придётся тебе посидеть некоторое время неподвижно.

— Раньше ты мне не врал, — девушка зло посмотрела на приятеля.

— Мозгоправы чего хочешь вылечат, — парень развёл руками, — кое-что надо прояснить, детка. Но не бойся, я не дам тебя в обиду, если что-то пойдёт не так, мы из этого выпутаемся. Возникли сложности, сеньора, боюсь, мне придётся выбирать, чью сторону занять. Конфликт интересов.

На стене появилась женщина, стоящая у перил веранды. Вокруг, сколько хватало глаз, раскинулись джунгли. Нина Фернандес, одна из капо братьев Гальяцци.

— Постарайся, — сказала сеньора Фернандес — чтобы его не было.

И отключилась.

Глава 7

Глава 07.

7 июля 335 года от Разделения, суббота

Протекторат Ньюпорт

Ава Самойлова проснулась в отличном настроении. Ещё одна рабочая трёхдневка закончилась, следующая начнётся только в воскресенье, и это значило, что у неё есть день, который можно посвятить отдыху. Она договорилась с новой знакомой Оливией, что сходит с ней в кафе, есть у женщин темы для разговоров, которые можно обсудить только с глазу на глаз. Но Ава не была уверена, что пойдёт — лучше взять доску и поплавать в охраняемой зоне возле порта, а потом просто погулять по вечерним улицам.

Она влезла в кроссовки, натянула тайтсы и легко спустилась по лестнице. За безопасность по выходным отвечала система охраны, Ава приложила ладонь к панели замка, и выбежала на улицу, в шесть утра Сол был мягче и нежнее, не то, что в полдень, прохладный ветер с океана выдувал из потайных мест остатки ночной сырости, воздух наполнял лёгкие мириадами кружащих голову запахов — сезон цветения был в самом разгаре. Она пробежалась два раза вокруг стадиона, и устремилась по бульвару братьев Люмьер к океану. Семь километров по центральной