Ермак. Война - Игорь Валериев

Ознакомительный фрагментбыла ему подчинена, Владимир Александрович быстренько приехал в крепость, чтобы держать руку на пульсе разворачивавшихся событий. С ним для усиления пожаловала команда из несколько жандармов и полицейских. Примазаться к успеху борьбы с японским шпионажем и коррупцией в полицейских рядах готовилось что-то уж совсем много народу.

Мне, в принципе, были все эти ведомственные игры по барабану, а вот Воронец нервничал. До прибытия варягов захватом всех шпионов во Владивостоке занималась охотничья команда Арсеньева, входившая в прямое подчинение коменданту крепости, а тут конкуренты до славы и наград нарисовались. Хорошо, что флотские в жандармские игры побрезговали играть, а то было бы не протолкнуться к наградным спискам.

Хотя один представитель военного флота в этом совещании участвовал – начальник Владивостокского порта контр-адмирал Гаупт. Николаевский сухой док относился к его епархии, поэтому не поставить его в известность об имеющейся информации Дмитрий Николаевич просто не имел права.

Кроме военно-портового хозяйства Николаю Александровичу подчинялись два отделения миноносцев по пять штук, отделение транспортов: минный «Алеут» и военные «Тунгуз», «Якут», «Камчадал», а также ледокол «Надежный».

Также во Владивостоке базировался как самостоятельно действующее соединение отдельный Отряд крейсеров эскадры Тихого океана.

По разработанному начальником штаба командующего морскими силами Тихого океана контр-адмиралом Витгефтом «Плану военных действий морских сил в Тихом океане на 1903 год» все русские корабли были разделены на следующие группы.

Первая – суда для активных действий. К ним были отнесены: боевая эскадра в Порт-Артуре в составе эскадренных броненосцев, крейсеров-разведчиков и эскадренных миноносцев, плюс крейсерский отряд во Владивостоке.

Вторую группу составили суда оборонительные. В нее по «Распределению морских сил в Тихом океане в военное время в 1903 году» вошел отряд из эскадренных миноносцев, канонерских лодок, минных транспортов и устаревших крейсеров второго ранга в Порт-Артуре и оборонительный отряд во Владивостоке в составе миноносцев и канонерских лодок.

Третью группу образовали суда вспомогательные. В Порт-Артуре она была представлена транспортами, госпитальными и спасательными судами, во Владивостоке – военными транспортами и минзагом.

К началу августа одна тысяча девятьсот третьего года Владивостокский отряд включал в себя океанские броненосные крейсера «Россия», «Громобой», «Рюрик», бронепалубные крейсера «Богатырь» и «Баян». Также к этому отряду относился огромный вспомогательный крейсер «Лена». Это был бывший лайнер Добровольного флота «Херсон», переданный морскому ведомству и вооруженный шестью 120-миллиметровыми и шестью 75-миллиметровыми пушками Канэ. На время морских походов командиру крейсерского отряда переподчинялись минный транспорт «Алеут», военные транспорты «Камчадал», «Якут» и десять миноносцев.

Несколько проведенных военно-морских штабных учений привели все-таки к тому, что во вновь созданном Морском генеральном штабе, взявшем на себя функции оперативного органа в составе Главного морского штаба, приняли решение об объединении трех сильнейших броненосных и двух новейших бронепалубных крейсеров первого ранга в самостоятельный отряд.

Превозобладало в морском ведомстве желание дать русским крейсерам возможность делать набеги на Японию, чтобы уничтожить ее морскую торговлю и тем самым заставить японский флот для противодействия разделиться на две части. Также предполагалось, что в случае надобности крейсера свободно прорвутся на соединение с Порт-Артурской эскадрой через те силы, которые японцы бросят против отряда.

Как минимум таким разделением сил планировалось оттянуть на Владивостокский отряд все семь броненосных крейсеров Японии, что позволило бы Порт-Артурской эскадре, имевшей в своем составе десять эскадренных броненосцев, получить перевес над шестью японскими броненосцами с их прикрытием из легких бронепалубных крейсеров второго ранга. В этом классе кораблей Япония имела преимущество: тринадцать своих против десяти наших. По вооружению легкие крейсера микадо превосходили русские. Но главный калибр десяти наших предтеч линкоров должен был нивелировать это преимущество.

Правда, единства взглядов по этому вопросу в здании под шпилем с корабликом никогда не было. Макаров и Сандро считали, что торговое судоходство Японии не представляет собой хорошей цели для русских крейсеров, которые принесут больше пользы в составе главных сил.

Весной этого года обсуждалась возможность отзыва отряда из Владивостока в Порт-Артур, но этому воспротивился главнокомандующий Маньчжурского военного округа и морскими силами Тихого океана адмирал Алексеев, считавший, что крейсера должны произвести панику в береговом населении и на торговых судах Японии. Его активно поддержали начальник Тихоокеанской эскадры вице-адмирал Скрыдлов и начальник морского отделения штаба при Алексееве контр-адмирал Витгефт.

Кстати, Вильгельм Карлович оказался еще и фанатом развития подводного флота. В своей докладной записке трехлетней давности он просил в порядке эксперимента установить торпедные аппараты на устаревших подводных лодках Джевецкого, обладающих педальным приводом, и просил послать эти лодки на Дальний Восток, где назревает конфликт с Японией.

– Еще раз спрашиваю, что будем делать, господа? – вырвал меня из воспоминаний-размышлений комендант крепости.

Подождав для приличия несколько секунд и вновь не дождавшись реакции, Дмитрий Николаевич произнес:

– Что же, начнем с младшего по званию. Вам слово, господин поручик.

– Ваше превосходительство, надо арестовать всех, кто может быть причастен к этому, – браво отрапортовал Арсеньев, вскочив со стула и вытянувшись во фрунт.

– Спасибо, Владимир Клавдиевич, – мягко произнес Воронец. – А что об этом думает Константин Константинович?

Радиевский вскочил со стула и торопливо произнес:

– Считаю, что необходимо проверить информацию, озвученную вами, ваше превосходительство, из полученного анонимного письма. Не исключаю, что в нем содержится правдивая информация.

Константин Константинович замолчал и застыл болванчиком.

– То, что необходимо проверить информацию, ясно любому присутствующему в этом помещении. Каким образом это сделать, господин ротмистр? – несколько раздраженно и громко произнес контр-адмирал Гаупт. – Это же ваше поле деятельности?!

– Ваше превосходительство, – вмешался в разговор полковник Савельев. – У нас нет специалистов, которые смогли бы проверить заложенные для взрыва заряды. Если, конечно, информация правдива. Мало того, это надо сделать незаметно, чтобы не насторожить злоумышленников!

– Кто лучше, чем главный инженер-строитель порта и сухого дока полковник Иванов, сможет все это организовать?! – по голосу Николая Александровича было видно, что начальник порта не стремится влезать в эту проблему, пытаясь переложить ее на плечи сухопутчиков.

«Извечное противостояние сапог и ботинок-мореманов», – подумал я, слушая этот разговор.

– А вы что скажете, Тимофей Васильевич? – обратился ко мне генерал-майор Воронец.

– Ваше превосходительство, считаю, что основной задачей в этой ситуации является недопущение вывода из строя сухого дока, – поднявшись со стула и принимая стойку смирно, начал я. – Для этого необходимо обезвредить заряды, если они есть. Крейсер «Варяг» выведен из дока и прошел испытания. Завтра планируется в него поставить крейсер «Новик». Проведение ревизии состояния дока, его механизмов будет смотреться правдоподобно. Если взрывчатка будет обнаружена, то будем работать по тем, кто ее заложил. Информации о них мало, но кое-какие зацепки есть, если они правдивы.

Я замолчал, оглядывая присутствующих в кабинете. Воронец подавленно молчал. Арсеньев, можно сказать, бил копытом, желая действий. Глаза Гаупта