Макабр. Книга 1 - Влада Ольховская

моего плана в том, что я в любой момент могу удрать, почуяв опасность, и это даже не обязательно убьет пациента. Недостаток – нужна долгая и тщательная подготовка. Ею я и был занят, когда ко мне пришла Мира.

Я сам позволил ей меня найти. Последние дни получились загруженными: сначала я искал подходящую лабораторию, где меня не побеспокоят, потом собирал по станции нужные ингредиенты. На то, чтобы следить, что еще успели испортить окружающие, меня уже не хватило, поэтому я позволил Мире отыскать меня – мне нужны были новости. Не могу сказать, что я полностью доверяю Мире из-за всего, что она для меня сделала. Понятно, что у нее свои интересы: охраняла, пока я могу быть полезен, и сдаст, когда полезным быть перестану. И все же она нравится мне чуть больше, чем другие, пока что я готов довольствоваться этим.

Для приготовления необходимых мне препаратов я использовал закуток, который при проектировании станции считался вспомогательным складом. Поэтому условия были те еще: ограниченное освещение, никакой вытяжки, недостаток пространства. Но хватило места для установки рабочего стола, переносной лампы, центрифуги… Словом, всего, что мне требовалось прямо сейчас.

Когда пришла Мира, я как раз заканчивал работу и не хотел отвлекаться. Она осталась у входа, прислонилась к двери спиной, скрестила руки на груди и некоторое время наблюдала за мной. Она не выказывала никакого триумфа по поводу того, что нашла меня. Видно, сообразила: случайно это не произошло бы, я ее, по сути, вызвал.

– Как ты это делаешь? – наконец спросила она.

Похоже, за недели моей комы она забыла: я не отвечаю на вопросы, которые можно трактовать двояко. Так что в воспитательных целях я промолчал.

Она быстро сообразила, что к чему, и уточнила:

– Как ты умудряешься так работать? Ты когда-нибудь замечал, что двигаешься без единой паузы? Ты заканчиваешь наливать что-то в одну склянку, тут же берешь другую, включаешь вон ту машинку, отмеряешь… Ты не перепроверяешь и не задумываешься, как будто ты уже репетировал то, что делаешь сейчас!

Надо же… Я думал, она задаст очередной пропитанный праведным гневом вопрос о том, как я игнорирую мораль и нравственность. Или как я убегаю, даже если это не нужно. Я не догадывался, что ее заинтересует нечто подобное – хотя бы потому, что я раньше сам за собой такого не замечал.

В качестве награды за умение меня удивить я все-таки ответил:

– Я предпочитаю сначала думать, потом делать. При таком раскладе лишние движения уже не требуются, равно как и паузы.

– Если бы это было просто, все бы так делали!

Я осторожно упаковал в защитный чехол шприц, полный самого опасного токсина на этой станции. Подозреваю: если эта штука прольется, она растворит стандартный металл. Хотя это было бы расточительством, растворять металл можно куда более дешевыми веществами.

– Опять не отвечаешь, – вздохнула Мира. – Ну и ладно. Зачем позвал?

Она все-таки поняла это «внезапное обнаружение» правильно. Хорошо, плюс один балл в ее пользу.

– Что происходит на станции? – поинтересовался я, пытаясь найти в заблаговременно украденных медицинских отчетах нынешний вес Сатурио. – Основные события.

– Про вторую станцию ты уже слышал?

– Слышал излишне эмоциональные трактования, не понимаю суть.

– Суть там никто не понимает. Мы случайно наткнулись на другую космическую станцию… Мобильную, хотя «Виа Феррата» считалась первой, запущенной в «Сектор Фобос», в экспедиции Нерии-Рузанова станций точно не было, только корабли. Сначала мы решили, что это такая же модель, как наша, мы будто сами себя увидели! Но более тщательный осмотр показал, что модель перед нами все-таки попроще и постарше.

Ну надо же… Некоторое время я не подозревал, почему адмирал Согард не хочет давать мне доступ к засекреченным архивам. Теперь я начинал догадываться об этом.

– Станция получила серьезные повреждения, но ее осознанно удерживают на одном месте маневренными двигателями, – продолжила Мира. – Центральный компьютер изначально не был на такое настроен, следовательно, там остались люди. Но связаться с ними не удалось.

– Возможно, причина та же, что и с «Марией Яниссар».

– Точно нет: внутри есть жизнь, причем в немалом количестве. И жизнь эта достаточно разумна, чтобы поддерживать станцию в рабочем состоянии. Они как минимум звездные панели для захвата энергии выставляют! Но до использования рации эта разумная жизнь уже не додумалась.

Или просто не хочет общаться с нами. Понимаю и не осуждаю.

– Какие планы? – уточнил я.

– Сначала мы сосредоточились только на технических средствах изучения станции. Но это дало не так уж много, и тут мнения разделились. Кто-то считает, что нужно лететь дальше, кто-то – что мы должны послать туда разведывательную группу. Адмирал поддерживает второй вариант, и, подозреваю, тебя в эту группу включили по умолчанию. Подыграешь?

– Да.

– Серьезно? – удивилась Мира. – Я думала, ты торговаться начнешь…

– Не в этот раз. Я понимаю, почему адмирал выбрала это решение. Станция, пусть даже ранней модели, обладала защитными ресурсами, близкими к нашим. Мы должны знать, почему они ее не спасли и к чему нам готовиться. Срок отправления уже определен?

– Твой побег планирование не облегчил, – укоризненно заметила Мира. – Но дело даже не в этом… Есть еще большая новость номер два: с адмиралом происходит что-то странное.

Она рассказала мне все – от попытки убить меня посредством Барреттов, о которой я и так знал, до того, что ей нашептал Бернарди. Да уж, любопытная ситуация… Маловато данных, чтобы определить ведущих актеров этого спектакля, да и цель не очевидная. В другое время я сразу решил бы, что кто-то пытается сместить адмирала – желающих хватает. Но сейчас наметилось еще и разделение мнений по второй станции. Возможно, Елену Согард атакуют не из-за ее должности как таковой, а из-за ее позиции насчет разведки.

Этим нужно заняться. Я ведь изначально знал, что интриги будут – человеческое общество, даже урезанное до минимума, жить без них не может. Всегда найдутся прирожденные лидеры и те, кому лидером быть хочется, да природа обделила всем, кроме амбиций. Вторые начинают подсиживать первых, отчаянно критиковать, потому что критиковать проще – все допускают ошибки. Они легко находят сторонников, род человеческий с готовностью ведется на жалобы. Изначально эволюция устроила это ради выживания вида, но потом вид использовал этот же принцип, чтобы сам себе наживать проблемы.

Беда тех, кто получает власть через критику и уничтожение истинных лидеров, в том, что они творчески бесплодны. Они лают, пока есть на кого. Но когда власть все-таки попадает в их дрожащие от радости лапки, оказывается, что они не способны и на половину того, чего добились их предшественники. Однако