Ганфайтер - Игорь Александрович Шенгальц

— А пулемет?

— На телеге довезем.

— На ней его и оставишь, — приказал я, — развернешь телегу задом к входу. Кто у нас лучший пулеметчик?

— Мистер Хоскинс.

— Так вот, мистер Хоскинс, — повернулся я к юноше, — вы останетесь за орудием. Если начнется заварушка, убивайте всех, кто покажется вам враждебно настроенным, а таких будет большинство. Вопросы?

Тео слегка поклонился, показывая, что понял свою задачу. Я продолжил:

— Мы же с вами, джентльмены, зайдем внутрь. Действовать будем по ситуации. В случае проблем, Бург, бросайте гранату и устройте нам дымовую завесу. Помните, ваши жизни — это достояние города, не разбрасывайтесь ими попусту!

— Золотые слова, шериф! — похвалил Дряхлый Сэм. — Мы будем осторожны! Не хотим оставлять плачущих вдов с детьми.

Мур громко расхохотался, Бург крякнул, Змей Хоскинс ухмыльнулся в тонкие усы.

— У него нет жены, сэр, — пояснил гогочущий Мур, — и детишек нет. Разве что те, о которых он и сам не знает.

— Но это не мешает мне заботиться об их душевном здоровье, — невозмутимо ответил Сэм, чем вызвал очередной приступ смеха у Бэнкси.

— Что же, — подытожил я, — выступаем, господа!..

Очередное сообщение предупредило меня:

«Внимание! Вы активировали необязательную задачу „Банда грабителей“. Возможные достижения: повышение репутации. Возможные потери: смерть».

Хм, забавно. Репутация в обмен на потенциальную гибель. Как по мне, не слишком честные ставки, но что делать? Я сам назвался шерифом, польстившись на бесплатное проживание. Теперь приходится отрабатывать.

До места мы добрались быстро. Мне выделили смирную лошадку, прижимающую от страха уши. Я сел в седле, как влитой, тронул поводья, и моя кобыла послушно двинула вперед по улице.

Справа ехал Бэнкси, указывая путь. Чуть позади держались Сэм и Бург, а Хоскинс правил повозкой, в которую совместными усилиями затащили и закрепили пулемет. Помимо винчестеров, у каждого был револьвер, а то и два. Бург крест-накрест нацепил на грудь ленты с патронами, Змей щеголял в длинном кожаном пальто и высоких, начищенных до блеска сапогах.

Я интуитивно перевесил кобуру налево, развернув револьвер рукоятью вперед. Что-то подсказало мне — так будет лучше. Если выживу, надо будет обязательно обзавестись вторым револьвером, и носить его справа. Дряхлый Сэм покосился на меня, но ничего не сказал, а остальные и не заметили мои манипуляции.

Выглядели мы пестро.

Прохожие, лишь завидев издали столь грозную процессию, на всякий случай шарахались в стороны, а потом долго глазели вслед. Встречные повозки уступали дорогу.

— «Два мустанга»! — сообщил Мур, но я уже и сам заметил знакомую ярко-красную вывеску. Лошадей перед заведением было куда больше, чем час назад. Мальчишка-помощник едва успевал подкладывать им сено и подливать воды в поилки.

— Действуем по плану! — напомнил я.

Хоскинс ловко развернул повозку и приготовил пулемет для стрельбы. Мы же спешились и пошли к зданию. Еще с улицы я услышал гул голосов, раздающийся изнутри, невнятные выкрики, звонкий женский смех и громкую музыку. Кажется, там играл целый оркестр.

Внезапно грянул выстрел. Все на мгновение затихло, кто-то взвизгнул, но тут же музыка заиграла вновь. Веселье продолжалось.

— Ну, с богом! — сказал Мур.

— Сами справимся!

Мы вошли в салун. Я остался стоять по центру, остальные тут же рассредоточились слева и справа. В первые мгновения никто не обратил на наше появление ни малейшего внимания, и я успел осмотреться по сторонам.

Состав посетителей сменился. Судя по всему, местные предпочли ретироваться, а их места заняли пришлые, отличить которых было легко — каждый из них носил красную повязку чуть выше левого локтя.

Вместо одинокого тапера теперь играло трио: пианино, банджо и губная гармошка. А на импровизированной сцене задорно танцевали девицы низкой социальной ответственности. Их было пятеро, и еще столько же болтались по залу, поднося гостям стаканы и закуску, или же, сидя у них на коленях, бесстыже задирали подолы платьев и позволяли себя беззастенчиво тискать.

Жирный Грэг, владелец забегаловки, мрачно стоял за стойкой и протирал стаканы. Перед стойкой лежал труп без красной повязки — вот и последствия услышанного нами выстрела. Кто-то из местных нарвался на неприятности.

Но главное — посреди зала теперь стояла крупная клетка, в которой находился прыгун — почти полная копия тех, каких я встретил в заброшенном доме. Только этот был не зеленый, как прежние, а темно-серый, почти черный. Теперь, при ярком солнечном свете, я сумел прекрасно его рассмотреть. Как я мог хотя бы на миг принять его за человека, совершенно не понятно. Сейчас подобной ошибки я бы не допустил. Отростки на его голове постоянно шевелились, сканируя местность, средоточие в центре грудины пульсировало. Серый прыгун не проявлял активности, просто замер посреди клетки и не двигался, даже не пытаясь выломать прутья. Почему? Здесь в салуне достаточно тепло, уж не это ли явилось причиной заторможенности прыгуна? Еще тогда, когда я бежал из дома у леса, мне пришла в голову мысль: твари прятались в подвале не просто так, им нужен был холод, царивший там. И теперь я находил подтверждение своим предположениям.

Самое интересное, что на прыгуна никто не обращал особого внимания. Взгляды людей падали на тварь, но без особого интереса перескакивали дальше. Такое ощущение, что подобное существо здесь было вполне обыденным явлением. Наверное, посади они в клетку обезьяну, и то внимания было бы больше. Клетка была заперта на большой навесной замок.

Главаря банды я вычислил сразу. Вокруг него крутились самые красивые девицы, а его стол стоял по центру, с видом на сцену. По обе стороны от Малыша Билли сидели два здоровяка, на столе перед ними лежали револьверы. Готовы к драке. Значит, не так уж свободно себя здесь ощущают, опасаются. Это хорошо.

Малыш Билли был невысок, и походил бы на подростка, если бы не его глаза. Он смотрел, словно хищный зверек — куница или хорек, готовый в любую секунду вцепиться в глотку врагу. Опасный тип, его надо убить первым.

— Это же он, — гневно воскликнул кто-то слева от меня, — вот этот ублюдок вырубил меня!

Из-за стола вскочил мужчина. Я узнал его — Шакал Джо, так, кажется, назвал его Мандела. Очухался, значит?

Взгляды всех присутствующих, разумеется, тут же переместились на нашу бравую команду. Музыка сама собой стихла, даже девицы примолкли,