Данные удалены. Том 1 - Hydra Dominatus

Просто бы ударил лбом стену ещё раз, зная что будет больно. Да, наверное это звучит забавно и глупо, но с моей точки зрения глупостью является потворство другим в ущерб себе. Не хотелось принимать участь раба, и с ней я до сих пор и не свыкся. И возможно по-настоящему не свыкнусь никогда, в отличие от тех, кто принимал правила игры за считанные дни или даже часы.

Точно не скажу, сколько времени прошло, но в какой-то из дней, я всё также сидел на лавочке, словно кот ждущий внимания, хоть какого-то социального взаимодействия, которое заглушит внутренний голос и вызываемую им боль. Кристина М. пришла в том же костюме, той же походкой дошла до меня, но вместо чемоданчика, прижимала в груди папку с документами.

Взгляд её был нейтральным, как в первый день нашего знакомства. Дьяволица меняла маски как перчатки, она была универсальным инструментом, который подстраивался под любые условия. Её эмоциональный интеллект находился на уровне, недостижимом даже для меня. Приходя к мысли, что я начинаю её читать и могу предсказать её поведение… я в тот же момент скорее всего проигрывал.

Это была игра лжи, где искренность являлась слабостью. И хоть сам я не считал себя лжецом, но был таким же лицемером, что скрывал настоящего себя за маской из манер. Выбрал себе образ, что был по душе и жил с ним, никогда не показывая правды. Только вот… Кристинам М. не врала самой себе, а я… я врал каждый день, чтобы не сойти с ума.

— Если позволите, я бы хотела прогуляться до сакуры и провести беседу не здесь, а под её листьями, — произнесла Кристина М., что одела маску невероятной любезности, а улыбка её казалась тёплой, словно касание весны, что украшалось чистым летним небом в её голубых глазах.

Её женский шарм вне сомнений был отточен до максимума, однако настоящую красоту предавала именно эта иллюзия во взгляде. Подделать такое — высшее мастерство. Один такой взгляд и даже самый безынициативный пивной мешок на диване наполниться стремлением сделать всё, чтобы увидеть эту улыбку ещё раз. Словно бы идеальная девушка, она своим взглядом давала гармонию, возвращение уверенности в себе и наивной мысли, что без тебя она не сможет жить.

И какой мужчина при таком взгляде сможет предположить, что она одаривает им и других? Только тот, кто уже имел дело с похожей дьяволицей ранее. И хоть я всё это понимал, как и никаких романтических чувств к ней испытать не мог, однако сама эстетика этой ауры и встречи уже была крайне приятной. Ну и потенциальная беседа, разговор, возможность отвлечься и переключиться.

И Кристина М. это знала, явно давая поблажку вовсе неспроста.

— Фонд был разочарован вашим поступком и дал ему оценку, — едва мы уселись за столиком под сакурой, как не дав мне даже предложить ей налить чаю, Кристина М. сразу перешла к делу, продолжая использовать маску любезности и холодного тепла. — Аморально. Непокорно. Опасно.

— Каюсь, грешен, но всё же никто не умер, а значит договорённость свою я исполнил полностью. Как и проблему решил, не дав сотрудникам Фонда совершить ошибку и убить ребёнка, чья смерть не была оправдана. Надеюсь, Фонд учёл и это? — улыбаясь отвечал я, проверив заварку. — Налить вам чаю?

— Фонд учёл. Фонд учитывает всё. Всегда, — ответила Кристина М. после чего сняла очки и положила рядом, а улыбка её стала ещё шире, теплее, милее, словно бы мы уже даже не давние друзья, а парочка на свидании.

В этот момент я и понял, что всё куда хуже. Ведь уловил едва заметный огонёк, что прошёл сквозь стекло декоративных очков в момент их снятия. В нём была лишь доля искренности, той что была полной противоположность к её маске. Она пришла сюда для наказания, а вся пытка одиночеством, после вкушения свободы, была лишь дополнительным контрастом, что создавал мой разум.

И в это же время я вдруг обнаружил, что не заметил появления целой группы людей. Бойцы МОГ, но без опознавательных знаков. Какой отряд, какая группа? Неизвестно ничего, кроме того, что они умудрились оказаться по другую сторону пруда в полном составе незаметно для меня. А привели они вторую печать, ту что стояла в центре их построения в форме клина.

— Эрика… как давно не виделись… — улыбка моя искривилась, я не смог сдержать эмоций, чем порадовал Кристину М.

А затем и вовсе отвёл взгляд в сторону, уже не просто проявляя слабость, а принимая поражение. Эрика же продолжала стоять и сверлить меня взглядом. Старая, но не настолько как Адам. Она уже была седой, но вела крайне здоровый образ жизни, проходила через ту же гормональную терапию, при чём о её молодости начали заботиться куда раньше, как и технологии в начале этой заботы были куда лучше, чем в случае с Адамом.

Однако главную молодость ей предавали не покрашенные пепельные волосы, скрывшие седину, и не крема с холодным горным воздухом, что сдул большинство морщин. Ненависть, что не знала границ, элегантными прямыми чертами окаймляла скулы и лицо, превращая её в орлицу, что поклялась дожить до дня моей смерти. Не знаю были ли в мире ещё один человек, который ненавидел бы конкретно меня столь же сильно и имел на то хотя бы половину от её причин.

— Ты угроза для разумного мира Человечества. И ты не контролируешь себя сам. Потому Фонд взял тебя на содержание, а ты кусаешь его за руку. Но если ты думаешь, что мы стараемся для тебя… о-о-о, ты ошибаешься, — говорила Кристина М., всё также храня маску любезности, которая на фоне жгучей ненависти Эрики выглядела сюрреалистично и от того невероятно жутко, ещё более пугающе. — Мы стараемся для Человечества, ограждая его от тебя. Как и призыв к твоей помощи это не слабость Фонда. Это его добрая воля, ведь с любой угрозой мы можем справиться без тебя также, как справились когда-то с тобой. И единственное, чего мы хотим добиться — дать тебе возможность стать полезным для Человечества, чтобы оно было не твоим врагом, а твоим другом. Так зачем ты кусаешь протянутую руку? Чего хочешь этим добиться? Или твой скверный характер сильнее здравого смысла?

Голубые глаза Кристины М. сияли словно пламя преисподней, делая даже яркие красные волосы тусклыми. На лице улыбка, а за плечом маячит сама тьма, что родилась в Эрике лишь из-за меня. Унизить