Испытание славой - Дмитрий Викторович Распопов

было совершенно. Если бы ещё не белесые круглые шрамы на коже, от странных забав короля Неаполитанского королевства, то можно было бы сказать то она выглядела, как греческая богиня.

— Вы так смотрите на меня Иньиго, что я начинаю краснеть, — смутилась девушка, под моим изучающим взглядом, — или мне снять с себя сорочку, чтобы вы лучше меня рассмотрели?

Я скептически на неё посмотрел.

— Вы ведь знаете, что я полностью в вашем распоряжении Иньиго, — Паула внимательно посмотрела на меня, — я выполню всё, что вы захотите. Любой, кого я знаю, на вашем месте давно бы этим воспользовался.

— Я — не все, — моё хорошее настроение от её слов стало резко испаряться, и она это сразу почувствовала. Девушка быстро пододвинулась на кровати и подставила своё лицо под мою правую руку. Я даже против своей воли погладил её бархатистую кожу, сразу успокаиваясь.

— Простите Иньиго, простите, — она жалостливо посмотрела на меня, — болтаю с утра ерунду всякую.

Я не успел ответить, как в дверь постучали.

— Да? — сказал я, и внутрь заглянул Бернард.

— Сеньор Аймоне вернулся, сеньор Иньиго, — сообщил он, стараясь не замечать при этом лежащую рядом со мной Паулу в одной ночной сорочке.

— Зови его, — обрадовался я, и когда он скрылся, сказал уже Пауле.

— Оденься.

Она кивнула и позвала Марту, которая принесла её платье, и девушка встречала Великого госпитальера уже полностью одетая, сидя на стульчике и чинно попивая травяной настой.

Рыцарь вежливо постучался и вошёл внутрь, неся под мышкой две шкатулки, явно новые.

— Я сразу рассортировал всё, сеньор Иньиго, — обратился он ко мне, — у меня, к счастью, крепкая память, так что вроде бы ничего не напутал.

— Что это, сеньор Аймоне? — заинтересовалась Паула, стрельнув взглядом на большие шкатулки.

— Просьба сеньора Иньиго, — улыбнулся он ей, — не буду портить вам удовольствие, пусть он сам об этом вам расскажет.

Глаза девушки словно два прожектора перевелись на меня, заставив закашляться.

— Вы решили уже, сеньор Аймоне. когда выезжаете? — поинтересовался я у рыцаря.

— Да, сеньор Альваро купит нам к вечеру провизии в дорогу, телеги и лошадей, так что я планирую выступить завтра с первыми солнечными лучами. Хочется уже поскорей увидеть наши новые корабли.

— Тогда последняя просьба, — улыбнулся я, — откройте пожалуйста ту шкатулку из принесённых вами, где лежат мои драгоценности.

Под изумлённым взглядом Паулы он это сделал и заинтересованно посмотрел на меня.

— Какой перстень был самый дорогим, сеньор Аймоне? — поинтересовался я у него.

Рыцарь взял и показал мне красивый золотой перстень с огромным рубином.

— Этот, сеньор Иньиго.

— Я бы хотел, чтобы вы взяли его от меня на память об этой поездке, сеньор Аймоне, ваша помощь просто неоценима, — вежливо попросил я его.

Рыцарь беспомощно посмотрел на дорогой перстень, потом на меня.

— Начинаю понимать сеньор Иньиго, как вы смогли купить четыре корабля всего за один флорин, — тяжело вздохнув, он надел перстень на палец, — и благодарю вас за подарок, я знаю, какой ценой он достался вам, а значит и мне.

— Тогда жду вас обратно в Лиссабоне с четырьмя кораблями, — склонил я голову перед ним и он, тоже поклонившись вышел.

Едва дверь за ним закрылась, как Паула слетела со стула, перестав изображать из себя благовоспитанную сеньориту и бросилась к шкатулкам, открыв и вторую. Её шокированное лицо, когда она увидела почти все свои драгоценности, изрядно меня посмешило.

— Что это? Как это? — она тыкала своим миниатюрным пальчиком в драгоценности, ошеломлённо смотря на меня при этом, — мы же их продали.

Я спокойно пожал плечами.

— У меня появились средства, и я попросил сеньора Аймоне выкупить их обратно, я же знаю, как ты их любишь.

Девушка даже не заикнулась о том, что части драгоценностей в шкатулках нет, хотя со своего места я видел, что отсутствуют некоторые из моих подарков, что ещё больше укрепило меня в мысли о том, что нужно Паулу за примерное поведение побаловать походом по ювелирным лавкам Лиссабона.

Пока я об этом думал, девушка молча потянулась рукой к завязкам своего платья, что меня слегка обеспокоило.

— Так Паула! Спокойно! Дыши глубже! — командовал я, поскольку её взгляд, направленный на меня, начал откровенно пугать.

— Сеньор Иньиго, — раздался её хриплый, подёрнутый похотью голос, — если бы вы были хотя бы на лет пять постарше, то поверьте мне, сам господь вас бы сейчас не спас от меня.

— Я бы позвал охрану! — пискнул я, на что получил возмущённое фырканье, и верхняя часть её платья вернулось обратно на плечи.

— Можно я сегодня никуда не пойду? — попросила она, ложась на кровать и головой укладываясь мне на колени, — смотреть на эти похотливые рожи, после того, что вы для меня сделали, я просто не могу.

— Ты лежи сколько хочешь, а меня ждут уроки, — вздохнул я, сгоняя её левой рукой со своих ног, — к тому же нужно ещё придумать, что можно такого подарить человеку, у которого есть всё и разослать письма двум архиепископам, договорившись о дне совместного ужина.

— Иньиго⁈ — девушка изумлённо посмотрела на меня, — ваша левая рука!

— «Блин, спалился, — вздохнул я, поскольку сто дней, отведённых на её восстановление, истекли пару месяцев назад и всё это время, я втайне от всех её активно разрабатывал, не показывая, что она уже не так сильно трясётся, как раньше. А ведь примерно к маю у меня должны были восстановиться и ноги, мне ещё только предстояло подумать, как подать это окружающим, давно привыкшим к моей немощности».

— А что с рукой? — попытался прикинуться я дурачком.

— Она сильная! — Паула преодолевая моё сопротивление взяла левую руку в свои ладони, пощупала её, потрогала бицепс и затем возмущённо посмотрела на меня.

— Вы что, всё это время специально трясли ею, чтобы никто не заметил, что она восстановилась, как и правая?

— Ну не всё время, — возмутился я в ответ, — я всё же работаю над собой, чтобы стать нормальным. Так что, лишь недавно почувствовал, что могу ею управлять и стал делать те же упражнения, что и для правой руки. Как видишь, она и правда становится всё лучше и лучше