Вампиры тут лютые 1 - Тони Марс

Тот подобной подлянки не ждал, даже увернуться не успел — шипит озлобленно, едва ли не задыхается от накатившей боли, и смотрит полоумно на ожог, совершенно забыв и про дракона, и про свое удушающее заклинание.

Ибенир падает на пол, встает, опираясь на колено, и достает из пространственного хранилища меч. Единственный имеющийся у него сейчас меч для борьбы с черными магами. Образец, который ему прислали на днях.

У Степана все сложно, у Степана всегда слишком много неуместных мыслей в голове, у Степана в висок острой болью бьет глупая мораль и совесть, которых, вообще-то, никто не звал. Степан чувствует себя подлым злодеем, потому что трое на одного — это как-то нечестно.

И как бы грохнуть темного мага — дело определенно доброе, полезное и даже социально одобряемое, но трое на одного…

Черт, похоже Керналион слишком сильно приложил его об стену! Это ж архимаг, целый архимаг! И тут радоваться надо, если завалить этого монстра выйдет, потому как, объективно говоря, шансов у них нет, вот вообще.

Степан и против обычного чернокнижника в обычной стычке может не выстоять — а обычных стычек у него и не было ни разу, а тут элитное зло пожаловало! Главный босс подземелья, блин!

И борения с тупой рыцарской доблестью, типа один на один, а не забивать врага толпой, явно мешают окончательно прийти в себя. Вампир поднимается со свистящим хрипом — внутренности обжигает острой болью, жмурится на мгновенье, придерживая ребра, и приходит к выводу, что Ибенир как есть дракон — вроде и помог, а вроде и хуже сделал. Перестарался, одним словом.

Степан крепче перехватывает посох, слабым магическим импульсом меняя лезвие на другое, более широкое и острое, инструктированное крохотными магическими камнями-накопителями. И от души вливает в свое универсальное оружие светлую магию, накопители меняют цвет, чуть поблескивают золотистым, и попаданец скалится довольно. Теперь-то чернокнижник уже лезвие так легко не схватит.

Черный маг корчится, чуть ли не на колени опускается от резкой боли, пытается вытеснить из себя частицы светлой магии и злится невероятно — ублюдок иномирный его поцарапал и магия кардинала через рану практически влетела в тело! Уроды слабоумные, зря они его раздраконили!

Ибенир подходит к чернокнижнику бесшумно, стремительно быстро, потому что размениваться на благородство и честность не собирается, пока архимаг ослаблен, стоит нанести удар. Но меч с громким скрежетом ударяется о выставленный дымящийся купол.

— Ты б ещё палкой в меня потыкал! — клокочет чернокнижник, забавляясь, но резко затыкается, шипит, когда в плечо прилетает кинжал, легко разрушив купол.

Степан стоит далеко, на другом конце зала, все ещё пытается перевести дыхание, потому что и шагнуть больно, выжидает, пока регенерация облегчит страдания хоть немного. И кричит герцогу весело, чтоб досадить сволочи архимагу:

— Подарочек вам, Ваша Светлость! Пользуйтесь сегодня, потом вернете! — герцог усмехается, хотя веселье их совсем не к месту, рывком достает из черного мага кинжал, пока тот не оклемался и не избавился от чужого оружия, и без колебаний отбрасывает бесполезный меч — лезвие у того потемнело, значит и запас светлой магии в оружии на каком-то сраном куполе, всего-то одном куполе, иссяк!

Эрним снова бросает в чернокнижника чистую магию, прямо в лицо, стоит только архимагу попытаться встать. Чернокнижник спотыкается, кричит истошно, цепляясь руками за лицо, а герцог, как и подобает отбитому мерзавцу, пинает черного мага в бочину, заставляет распластаться по полу, и придавливает ногой. Вот и закончили.

Степан моргает, чувствуя себя немного бесполезным, потому что главное действо завершилось без него, но где-то на подкорке зудит, что не может все быть так просто. Чтоб архимага и двумя плевками да одним пинком?

Керналион заносит кинжал, чтоб пронзить сердце чернокнижника, но не успевает — кардинал Эрним, схватившись за грудь, с тихим вскриком оседает на пол.

Архимаг хрипит в булькающем смехе — глупцы Рипанниса отвергают иномирные науки, плохо знают суть повседневных вещей, даже не думают, что черную магию и с воздухом вдохнуть можно, и никакое заклинание или чужеродное вмешательство не почувствуется. И для кардинала, пронизанного светлой силой от и до, инородная подобна отраве.

Вампир схаркивает кровь из пробитого легкого, вот и приплыли, блин. Нос печет, желудок неприятно крутит, и попаданец, не особо заморачиваясь, просто спешно собирает небольшой сгусток светлой магии и проглатывает — сила типа и так его, но по факту ведь мана лишь по магпротокам движется и концентрируется в ядре. А если проглотить — то поступит напрямую в кровь, и сопротивление черной магии должно возрасти. Должно ведь?

Времени на раздумья особо-то и нет.

Архимаг, поймав момент замешательства Керналиона, изворачивается, хватается за драконью ногу и кусает, намертво вцепившись зубами. Если сможет достать кровь герцога, то и убить Керналиона одним заклинанием не составит труда.

Герцог яростно отпинывается от обезумевшего архимага, нервно недоумевает, какого хрена вместо заклинаний и всяких подлых трюков тот изволил кусаться. Чернокнижник сжимает челюсти сильнее, почти вгрызается в чужую плоть, еще немного потерпеть, светлая магия сосунка Эрнима окончательно исчезнет из тела и тогда можно будет удушить всех этих выродков магией.

Жадно пытается вытянуть чужую кровь, хотя ни разу не вампир, со звонким хлюпаньем присасывается, не обращая внимания на то, что Ибенир продолжает наносить удары кинжалом. Больно, от этого лишь крепче он держится зубами за драконью ногу, кашляет приглушенно и торжествует. Жизненной силы герцога вполне хватает, чтоб почти мгновенно излечивать наносимые раны.

Степан уверяет себя, что когда на кону стоит жизнь — можно и пожертвовать одним тузом в рукаве. Идти больно, стоит телепорт до кардинала, хмыкая себе под нос — измененное заклинание и правда работает даже при включённом антипортальном артефакте.

Силой открывает рот Эрниму и зажимает рукой, вливая светлую магию. Посеревшему кардиналу, почти потерявшему сознание, становиться лучше, он ошалело хлопает глазами, отдирает чужую руку от лица и обеспокоенно смотрит в сторону громко бранящегося Керналиона.

— Подлечите. — коротко просит вампир, а кардинал непонимающе, уже в который раз за сегодня, смотрит на него. Они же оба светлые маги, что же он сам не залечит раны, — Меня только сражаться учили. — и с виноватой досадой глядит на Эрнима.

Кардинал слабо кивает, Степан хочет сказать, что лучше не тянуть, там вон, скоро Ибениру ногу отгрызут, но не успевает — боль неожиданно исчезает, только потрепанная одежда и металлический привкус крови во рту напоминают о недавней травме.

Попаданец немного грубиян, когда спешит — забывает поблагодарить, почти сразу