… по прозвищу Кобра – III. В СССР магии нет! - Михаил Востриков

— Вы уж сегодня без меня, ладно⁈ Вечером «Гамлет». Любимов убьёт, если я опять приду не в форме. Вот довёл до ума с утра одну вещицу. Три года руки не доходили. «Райские яблоки» называется. Послушаете?

…

Но к ней в серебряном ландо

Он не добрался и не до…

Не добежал, бегун-беглец,

Не долетел, не доскакал,

А звездный знак его — Телец —

Холодный Млечный Путь лакал.

…

На кухне образовалась мёртвая тишина. А пьяненький доктор Анатолий Павлович Федотов уронил голову на кухонный стол. Он беззвучно рыдал.

Офис корпорации «Змеи СССР»

Павильон «Экзотариум» Московского Зоопарка. На вид, это хорошо отреставрированное к Олимпиаде-80 двухэтажное здание. Но на самом деле, этажей в здании было четыре. Просто два верхних этажа находились в первом слое магической Сутеми и обычной публике видны не были. Здесь и располагался центральный офис корпорации «Змеи СССР» и мой кабинет децернента корпорации, её руководителя.

И в это время мы всем наличным составом московских магических кобр и гремучих змей под моим руководством были заняты спасением творческих алкашей и наркоманов Москвы от вселенцев и прочей такой нечисти. По списку. Ведь Олимпиаду было крайне нежелательно портить смертями известных людей.

Один правильный укус и больше никаких зависимостей… От чего угодно уже потом помрут наши клиенты, но не от водки и наркотиков. Но силы, увы, неравны. Алкашей и наркоманов в творческой среде Москвы было много больше наших возможностей.

И по моей просьбе зелёная кобра Офиофаг сегодня ночью работала в городе на одном адресе, прямо рядом с Зоопарком. Дальше там тянуть было нельзя, крайний срок.

— Как прошло? — спросил я красавицу-кобру, в Сутеми — прекрасную женщину.

— Обычно! — зевнула сонная змея, — Залезла по водосточной трубе на восьмой этаж. В квартиру не заползала, не было необходимости, клиент спал на лоджии, а окна были открыты. Тяжело спал, умирал уже, пьяный, обколотый. Но я успела…

Зачем-то бинтами его к тахте примотали. В полпятого к нему из квартиры выскочил какой-то, обнимал его, целовал в губы, фу-у, гадость. Не люблю когда мужики в губы целуются. А дальше всё как обычно — вытащила из клиента чертилу-вселенца за голову. Он под «Зелёного змия» косил, но с рожками, сразу беса-нарколыгу видно. Говорю ему:

— Ну что, сука, доигрался⁈ Вот и взаправдашний «Зелёный змий» к тебе пожаловал. Чуешь смертушка твоя пришла⁈ Да и всё в общем… сжала ему на башке челюсти, только чвякнуло. Ну или хрустнуло. Вони было… Что дальше не спрашивай, не знаю. Я сразу вниз, через забор и на работу в Зоопарк, рядом же.

— Спасибо тебе, Офиофаг, ты не только хорошего человека сегодня спасла, великого поэта!

— Да не за что! Первый раз, что ли? Обращайся!

Серебряное ландо

Октябрь 1980. Ночь. Москва.

Он мельком бросил взгляд на светящуюся панель. Стрелка спидометра лежала на отметке сто шестьдесят км/ч. Многовато для города, но снега ещё не было, асфальт сухой и широченный Кутузовский проспект в это время суток был совершенно пуст. Москва уже давно спала, а Мерседес шёл плавно и на дороге стоял как влитой.

Классный автомобиль и цвет у него классный — серебристый. Прямо настоящее «серебряное ландо» ему Марина подогнала, спасибо ей. Сейчас такой в Москве был только у него и у Брежнева. Говорили ещё один такой был у какого-то демона делового, так взорвали его давеча. Прямо рядом с Манежкой. Но подробностей он не знал, да и ни к чему они. У него сейчас и без этого эмоций хватало — театр, кино, ТВ и в Союз Писателей СССР его приняли. Сказали, что за его стихи. Книги-то у него ещё пока не было. Но ему шепнули, что это сам Брежнев поспособствовал, вот и открылись сразу все двери.

Толя Федотов, доктор наш драгоценный, третий месяц, с того июльского случая у него на лоджии, когда вдруг рядом что-то чвякнуло, хрустнуло и мерзко завоняло, ходил за ним как пришитый, не отогнать. Мерял температуру, давление, слушал стетоскопом, записывал в блокнот и всё время бормотал:

— Не может быть! Не может быть!

И то верно. Ни пить, ни курить, ни колоться, ему больше не хотелось. Вообще! Как отрезало. Прямо чудеса!

* * *

В салоне Мерседеса было тихо, даже радио не работало. Что-то он подустал сегодня от песен. Работал концерт на Рублёвке. Госдача. За деньги конечно. Зал был небольшой, быстрее большая комната, но народу набилось… Вон всё заднее сиденье машины цветами завалено, стекла не видно. Хорошо хоть боковые зеркала у Мерседеса большие, назад смотреть можно было без проблем.

Пригласивший его бенефициар госдачи — крупный правительственный бонза, на коленях стоял:

— Володя! Дорогой, золотой, серебряный. Только не уезжай, видишь же что творится! Соседи как с ума сошли. С деньгами всё решу, хоть часик ещё побудь с нами!

Побыл два… Вот и задержался.

Марина… Точно сейчас не спала, его ждала. Она умница, буквально по свистку прилетела, окружила вниманием и заботой. И назад в Париж что-то не торопилась улетать. Да и правильно! За Оксану молчала, как рыба об лёд, хотя конечно знала. Не может быть, чтобы не доложили друзья-товарищи.

Оксана… Оксана. Она уже с Лёней Я., молодым талантливым актёром Таганки. Слышал скоро поженятся. Ну и хорошо, дай Бог им счастья. Красивая пара получилась. Если честно, староват он для неё был, что сказать. Всё-таки 22 года разницы. Хотя это им не мешало, факт.

Книга… Роман его новый, фантастический, про зелёную магическую кобру Офиофаг, которая творческих алкашей и наркоманов в Москве вылечивала полностью и безрецидивно. Ну если хотела конечно и правильно её подманить. Нормально текст шёл, уже на эпилог сюжет выворачивал.

Вообще увлёкся он писательством. Как какой-то канал открылся, что ли? С утра садился за стол, голова пустая. Настраивался на определённую волну, кое-как первый абзац марал… Хоп и полились слова и мысли, только успевай записывать. Как диктовал кто-то. А может так оно и было?

Там, в своём романе, он такую классную фишку придумал, про котов. Что они на самом деле не умирали, а просто шли жить в другое время. К кому хотели. Коты это могли, они знали тайные лазы во времени. И главный герой вдруг встретил своего кота Васю из детства, которого он очень любил, а тот его. И они узнали друг-друга. Марине этот эпизод прочитал… рыдала. У