Полное ведро неприятностей, или молочная ферма попаданки - Хелен Гуда

Разговор с Петром успокоил меня. Он подтвердил мои собственные наблюдения, развеял мои страхи. Все указывало на то, что Ярис был жертвой клеветы и несправедливости, а не коварным злодеем, каким его пытался представить Мирон. Видимо Мирон, как и другие, стал жертвой сплетен.

Вечером, когда солнце опустилось за горизонт, окрашивая небо в багряные и золотые тона, я вышла на крыльцо и залюбовалась обновленной фермой. Дом, казалось, светился изнутри, наполняясь теплом и уютом. Двор был выметен, забор — отремонтирован, а крыша хлева — залатана. Все это было сделано руками Яриса и его артели.

Буренка, как всегда, прижалась ко мне боком, словно чувствовала мое настроение. Я погладила ее мягкую шерсть и уткнулась в нее лицом, ища утешения.

— Ну что, Алина, — промычала она, — полегчало тебе на душе?

Я кивнула, улыбаясь.

— Кажется, — ответила я. — Все эти слухи — просто жалкая месть обиженного купца.

Буренка задумчиво пожевала траву.

— Может быть, и так… — проговорила она. — Но все равно будь осторожна, Алина. Доверяй, но проверяй, как говорится. Никогда нельзя терять бдительность.

— Я постараюсь, Буренка, — ответила я, глядя на умиротворенный пейзаж. — Я не хочу, чтобы кто-то снова попытался меня обмануть.

Ночь прошла на удивление спокойно. После долгого насыщенного дня я заснула крепким сном, полным надежд и мечтаний о будущем.

Преображение фермы шло полным ходом. Я старалась отгонять от себя неясные тревоги, сосредоточившись на создании уюта в старом доме. После стольких лет запустения он словно ждал, когда его наполнят теплом и жизнью.

Сначала я просто бродила по комнатам, словно примеряясь к ним, представляя, какую мебель я здесь хочу видеть. Закрывала глаза и позволяла фантазии рисовать картины: вот здесь будет просторная гостиная, залитая солнечным светом; здесь — тихая спальня, где я смогу отдохнуть после тяжелого дня; здесь — уютная кухня, где буду готовить вкусную еду.

Потом я взяла бумагу и карандаш и начала переносить свои мечты на бумагу. Рука, поддавшись воображению, быстро заскользила, оставляя четкие линии. На первом рисунке появился огромный стол из темного дерева, с замысловатыми резными ножками и столешницей, отполированной до блеска. Вокруг него я разместила дубовые стулья с высокими спинками, обитые мягкой тканью. «За этим столом будет собираться вся моя семья», — подумала я. Пусть сейчас семьи у меня нет, но я мечтала о ней, и этот стол должен был стать символом будущего счастья.

На другом рисунке я изобразила уютный диван с мягкими подушками, а напротив — большой камин, сложенный из камня. Я представила, как зимними вечерами я буду сидеть у камина, пить горячий чай и читать интересные книги. Теплый огонь будет согревать меня и освещать комнату мягким светом.

В спальне я мечтала о большой кровати с балдахином из легкой, полупрозрачной ткани. Вокруг кровати я рассыпала множество пуховых подушек, чтобы можно было утонуть в них и почувствовать себя, как на облаке. На стенах я хотела повесить картины с изображением природы, чтобы каждое утро просыпаться под пение птиц и шум леса.

Однажды, когда я раскладывала свои рисунки на столе, Ярис зашел в дом. Увидев мои проекты, он буквально загорелся идеей.

— Мы все это сделаем, — воскликнул он с неподдельным восхищением. — У нас в артели есть отличные плотники. Они тебе любую мебель смастерят, как по твоим рисункам.

Я сначала не поверила, но Ярис убедил меня, что они действительно смогут воплотить мои мечты в реальность.

И он не обманул. Плотники из артели оказались настоящими мастерами своего дела. Они обладали удивительным талантом превращать обычные деревянные доски, в настоящие произведения искусства. Они кропотливо работали над каждой деталью, оттачивая свое мастерство и вкладывая в работу душу.

Стол действительно получился именно таким, как я и рисовала — массивным, надежным и очень красивым. Он словно излучал тепло и уют, приглашая всех собраться за ним. Диван сделали мягким и удобным, с множеством подушек, на которых можно было утонуть, забыв обо всех проблемах. Кровать же в спальне, с балдахином из нежной белой ткани, казалась настоящим царским ложем, обещая сладкие сны и незабываемые утренние пробуждения.

Огромную помощь в создании уюта в доме оказал кузнец Кузьма с женой Агафьей. Этот молчаливый и суровый мужчина обладал невероятным талантом ковки. Он выковал для дома красивые кованые элементы — ажурную люстру в гостиную, изящные подсвечники для спальни, а также прочные петли и засовы для дверей. Кузьма работал в своей кузнице с утра до вечера, и огонь словно подчеркивал суровые черты его лица.

Агафья же предложила мне помочь с созданием атмосферы в доме.

— Дочка, — сказала она мне однажды, глядя на меня своими добрыми, понимающими глазами, — дом должен быть не только красивым, но и теплым, наполненным любовью. Я научу тебя, как шить шторы, вышивать подушки, создавать обереги для дома.

Агафья научила меня выбирать ткани, сочетать цвета и создавать удивительные узоры. Вместе мы шили шторы из толстой льняной ткани, чтобы защитить дом от холода и сквозняков. Мы вышивали подушки яркими шерстяными нитками, изображая на них цветы, птиц и животных. Агафья рассказывала мне о скрытом значении каждого узора, о том, как они могут защитить дом от зла и привлечь удачу.

Пока дом преображался внутри, артель Яриса занималась обустройством территории. Они решили переоборудовать часть старого хлева в барак для рабочих, чтобы им было где жить и отдыхать после тяжелой работы. Они расчистили помещение от мусора, укрепили стены, сделали двухъярусные кровати, поставили длинный стол и деревянные скамейки, а также сложили печь для обогрева в зимние месяцы. Теперь у каждого работника было свое личное место, где можно было отдохнуть или просто посидеть в тишине.

Кроме того, они привели в порядок все поля. Выкорчевывали сорняки, распахивали землю, удобряли почву и сеяли рожь и пшеницу. Я, наблюдая за их слаженной работой, представляла, как осенью эти поля покроются густым золотым ковром, и мы соберем богатый урожай.

Ферма постепенно оживала, преображаясь буквально на глазах. Каждый день приносил новые плоды труда, новые надежды и новые радости. Казалось, дух запустения, который царил здесь долгие годы, отступал под натиском любви, заботы и усердия. Я все больше и больше привязывалась к этому месту, к этим людям. Мне начинало казаться, что я, наконец, нашла свой настоящий дом,