Девичник в космосе - Виктория Серебрянская

с кровати. Усталое тело мгновенно протестующе отозвалось ломящей болью, требуя, чтобы я вернула его назад, в постель. Но я только со свистом втянула воздух сквозь зубы, пережидая неприятные ощущения. А потом, когда боль слегка утихла, направилась в санблок. Объяснять Шраму, что сыворотки и вытяжки любых направлений — это почти единственное, что я знаю и умею по медицинской части, не хотелось.

— Что не так? — ударилось в спину хриплое и встревоженное от Шрама. — Чего ты так боишься, что удираешь от меня с желанием спрятаться?

Вот же… Шрам! Еще толком не очухался от заразы, а уже проявляет чудеса наблюдательности! Я замерла на мгновение у входа в санблок, чуть повернув голову в сторону кровати. Испугалась того, что мне не хватит сил на все, что следовало сделать. Но Шраму сказала другое:

— Оглянись. В каюте бардак, а я не помню, когда и как его сотворила. — И пусть понимает как хочет.

Вот только я как-то вообще не ожидала, что Шрам тяжело вздохнет:

— Прости. Тяжело тебе пришлось. Но я верну тебе долг. Дай только на ноги подняться и разобраться с насущными проблемами. Клянусь.

В ответ я все-таки трусливо сбежала в санблок и закрыла за собой дверь. Просто не знала, что на такое можно ответить. И боялась, что не удержусь и начну просить, чтобы Шрам меня отпустил. А что-то внутри меня предостерегало от такого поступка.

Памятуя о необходимости экономить воду, душ я принимала волновой. И только избавившись от пота и неприятного запаха, на минутку включила ледяную воду, чтобы взбодриться. Такой же холодной водой поплескала себе в лицо, прогоняя остатки сонливости и усталости. А потом обругала себя тупицей за то, что пошла принимать душ и не взяла с собой чистое белье и одежду. Пришлось выходить как есть. Впрочем, моя нагота не заинтересовала Шрама. Буканьер, кажется, вообще задремал, давая мне возможность спокойно одеться и навести хотя бы минимальный порядок в каюте.

Уничтожив все следы кошмарной ночи, я с некоторым сожалением растолкала дремавшего Шрама, чтобы сменить постельное белье. Буканьер же, посмотрев на это дело, потребовал отвести его в душ. Несмотря на то что от жуткой слабости он практически висел на мне. И сколько бы я ни возмущалась по этому поводу, в конце концов, мне пришлось уступить. За это ослиное упрямство я с наслаждением набрала у Шрама два полных резервуара крови. Вообще-то, для анализа хватило бы и половины одного. Но у меня на краю сознания вертелась одна идея. И я поспешила воспользоваться беспомощностью пирата.

Потом я заказала самое питательное, что нашлось в пищевом автомате, и попыталась заставить Шрама поесть. Аппетита у пирата явно не было, но он послушно проглотил несколько ложек пряно пахнущего блюда под названием «галвэ», по виду похожего на мясную кашу. И это простое действие отняло у буканьера последние силы. Я вколола ему последнюю имеющуюся у меня дозу сыворотки, поправила подушку и ушла в соседнюю комнату работать.

Шрам явно шел на поправку, это подтверждал и анализ его крови. Уверившись в этом, я задумчиво уставилась в стенку. Когда я подписала контракт с правительственными лабораториями, то в числе прочего, в процессе оформления, мне поставили одну за другой несколько прививок, объяснив это тем, что во время рабочего процесса может случиться все. А прививки давали хотя бы тень безопасности от того, с чем я буду работать. Это уже потом, когда немного освоилась и обжилась в новой роли, я поняла, что эти объяснения — ложь. Если не дай бог в лаборатории произойдет ЧП и я заражусь чем-то из того, что изобретали я и мои коллеги, то меня не спасет ничто. Потому что невозможно создать сыворотку от еще не изобретенной заразы. Следовательно, прививки делались от чего-то известного. Но такого, с которым не контактировали обычные граждане Альянса. Вывод напрашивался сам собой: в лабораториях либо постоянно, либо время от времени распылялось нечто патогенное. Для выявления несанкционированного присутствия. Действенный метод, ничего не скажешь. Но безумно жестокий.

Несколько раз я прерывала работу, чтобы подойти и проверить, как там Шрам. Буканьер крепко спал, как я надеялась, сном выздоравливающего человека. Он еще был бледен до желтизны. Но нездоровая чернота кожных покровов уже ушла, пульс был ровный, кожа на ощупь нормальной температуры. На мои прикосновения пират никак не реагировал, и я малодушно надеялась, что все самое страшное позади. И что сыворотка больше не потребуется. Как же я ошибалась!

Ближе к вечеру, когда я уже подумывала разбудить буканьера и заставить его поесть, от двери донесся пронзительный и неприятный сигнал о том, что кто-то желает войти. Оторвавшись от своих пробирок, я подошла ближе и, наученная горьким опытом, активировала смотровое окно: в коридоре под дверью стоял килл Майлеорн. Его лицо просто перекосило, когда он понял, что я не собираюсь открывать ему дверь:

— Открой сию же минуту! — яростно рыкнул он прямо в камеру. — Мне немедленно нужен Шрам! У нас проблемы!

Понимая, что вломиться в каюту прямо сейчас он не сможет, я не отказала себе в удовольствии огрызнуться:

— Еще чего! Шраму нужен покой, чтобы он побыстрее встал на ноги! А проблемы у вас начались тогда, когда вы взяли заказ на нечто из правительственных лабораторий! Вас развели как идиотов! Загребли жар вашими руками, а теперь ждут, пока вы все передохнете, чтобы забрать заказ и не платить за него!

Килл застыл. Будто я сквозь дверь плюнула ему в морду. А потом, словно опомнившись, яростно зарычал:

— Открой немедленно шурфову дверь! Или я сам ее вскрою!

Я не особо разбиралась в иерархии экипажей космических кораблей. Особенно пиратских. Но догадывалась, что у любого члена экипажа доступа в капитанскую каюту нет. Правда, оставалась вероятность того, что этот Майлеорн был старшим помощником капитана и его доверенным лицом. Тогда запасной вариант доступа в каюту Шрама у него должен был быть…

Не знаю, сколько бы я в итоге раздумывала и колебалась под дверью, доводя и без того взбешенного килла до белого каления, но из соседней комнаты до меня донесся слабый, но уверенный голос Шрама:

— Оля, впусти Майлеорна!

Я скривилась, но пришлось подчиниться.

Килл вихрем влетел в распахнувшуюся дверь и отпихнул меня с дороги так, что я с трудом удержалась на ногах. Ожег злым, ненавидящим взглядом и метнулся в комнату, где лежал Шрам. Я бросилась следом, опасаясь, возможно, напрасно, что он причинит буканьеру вред. Однако, как оказалось, я переоценила килла. А Шрам был целиком и полностью прав: Майлеорну