Вера 516 - Дэйв Макара

Да уж, подлые ренегаты устроили нам «подарок», использовав странные торпеды, которые мало того что появлялись сразу под броней, так еще и, зараза, несущие ядерный заряд!

Пусть маленький, около полумегатонны, но «поймали»-то мы их целых два!

И пусть один пришелся в рефрижераторы, то вот второй разорвался точно в осевом коридоре, за 23 километра от нашего поста!

Наша палата оказалась практически первой из «чистых», куда начали приносить выживших после взрыва.

Разумеется, именно на нас и взвалили решение кому жить, а кому — умирать.

Никогда не мог себе представить, каково это, использовать мизерекорди…

Но вот, пришлось…

— Это последние. — Технарь в защитном комбинезоне с зеркальным забралом вкатил еще одну каталку с пациентом и ретировался.

Ну, так-то, в принципе, все правильно — мы с девчонками, прямо сейчас, держимся исключительно на святой молитве, которую заунывно тянут почти двадцать тысяч мужчин и женщин, снабжая нас силами лечить других и не сдохнуть самим!

Даже я полной чашей хлебаю эту благодать.

Просто потому что собственных сил, нахрен, просто не осталось.

И есть только надежда, что отлечив и передав вот этих, мы сами пройдем дезактивацию и отправимся в соседние «палаты», где лечить будут уже нас!

— Дин… — Сорайя протянула мне мизерекорди, рукоятью вперед. — Надо делать выбор!

Семнадцать «последних» пациентов.

Если присмотреться, то вон тот, который мужественно молчит — хренов симулянт, покрытый кровью других и, если присмотреться, то его личный дозиметр, навешанный при эвакуации, остался в желтой зоне.

— Нет! — Мужчина, видя меня, поигрывающего тонким стилетом, завизжал и подорвался с каталки.

Запутался в ремнях и…

Тихо дернувшись, замер.

Закон Ордена прост — Трусы и предатели отдают свои жизни тем, кто этого заслуживает.

Я то думал это красивая сказочка, но…

Нет!

Это страшная правда.

И сейчас, последний выдох труса взмыл над его телом, покачался подобно огоньку свечи и…

Метнулся к Сорайе, впитываясь в нее.

Молитва — страшная сила!

Когда буду подыхать — оставьте меня в тишине!

И не подпускайте чертовых коллег по моей работе, пожалуйста!

Пройдя по ряду больных, остановил страдания тех, кого мы точно не вытащим с того света.

Жестоко — да.

Божественность, как бы, по идее, может исцелять всех, но всегда есть но.

В нашем случае «но» это мы сами.

Последние четыре часа мы существуем среди смертельных доз радиации, идущих от пациентов.

Без «божественности», наша двадцатка уже бы раз десять сдохла, а так…

Я вздохнул.

А с «божественностью», нас ждет неделя терапии, витамины и отдых.

Правда, круто?

Только через нашу, «23-ю палату», за четыре часа, прошло 309 пациентов с радиационными повреждениями разной тяжести.

Выжило 287 человек — полноценно выжило, без последующих мутаций, без раковых метастаз, без облысения, без генетических уродств для их будущих детишек.

Оторвавшись от зашивания последнего на сегодня раненого, огляделся по сторонам.

По палате сновали мелкие киберы — уборщики, мойщики, утилизаторы и парогенераторы с очистителями воздуха, девчонки, большей частью уже выбрались в душевую, откуда им придется перейти на пару часиков в «молельню», оставшиеся сталкивали вместе фонящие лежаки и спихивали их в грузовой лифт, отправляя «грязное» на переработку.

Сорайя замерла напротив меня, держа в руках кювету с использованными инструментами.

Последний час она реально не отходила от меня, ассистируя и подтаскивая-оттаскивая, за что ей огромное спасибо — ненавижу заниматься мелочевкой!

Чудны дела твои, господи…

Помотав головой, сделал последний стежок, завязал узелок и выдохнул — парню жутко повезло, останется у него после всего этого шиздеца аккуратный шрамик на левом плече.

Хотя, если «божественность» проявит себя, то и шрамика не останется.

На все воля его и наших молельщиц, что все это время, стоя на коленях, возносят молитвы божеству, привлекая его внимание.

— Всё… — Женщина выдохнула и сделала шаг назад. — Окуеть можно…

Упс…

«Окуеть» — мое словцо, но вот слышала его от меня исключительно Лаура, да и то, пару раз и, честно говоря, совсем по другому поводу!

— В душ идешь? — Сорайя сдала пациента подъехавшему дроиду-перевозчику и принялась разматывать поясок своего халатика. — Потрешь спинку?

Ну, да…

После первого часа, когда стало понятно, что спецкостюмов от капитана не дождёшься, а вентиляцию перевели на внутренний контур, не допуская распространения частиц, девчонки принялись «разоблачаться», оставаясь под халатами голышом.

Пару минут у меня даже рабочий настрой занял стоячее положение, но быстро сник, от наплыва раненых.

А еще через полчаса и сам ходил голышом под халатом и столь же бесстыдно, как и остальные, менял халаты на свежие, под взглядами таких же умотанных как и я, девчонок.

Пропустив Сорайю вперед, оглянулся от дверей душевой и выдохнул, сбрасывая окровавленный халат прямо на пол, перед дроидом уборщиком, который его тут же «всосал» и принялся деловито отмывать белесым раствором кровавые следы.

«Мария — Марату и Леониду

Добро пожаловать!

Марат — Марии

Оперативная сводка будет через 10 дней

Леонид — Марии

Иуда — ДЕБИЛ!

Соломон — Иуде

Блядь, ГДЕ Аглобя и Наглобя?!

Мария — Иуде

Ты дебил?!»

* * *

Щелчок и сознание вернулось как раз в тот момент, когда крышка медкапсулы пошла вверх, выпуская меня на свободу.

Судя по задумчивому лицу Тиберия, рассматривающему что-то на экране медкапсулы, ожидал он несколько иных результатов.

Ну, тут уж все вопросы не ко мне…

Лично я, например, последнее, что помню, так это то, что честно зашел в душ, где меня поджидала голая Сорайя, голые близняшки и голая капитан, причем, судя по их виду, они явно до чего-то договорились, но вот до чего именно — я так и не узнал.

— Медкапсула не может тебя вылечить. — Тиберий развел руками. — Ты для нее, как и большинство из нас — «неопознанный вид»…

У-у-у-у-у, как все запущено…

Снова меня проверяют, не шпион ли я.

Правда, тоньше, чем Дюковские сбэшники, но проверяют, однозначно!

С трудом, пошатываясь от усталости и изматывающего чувства голода, выбрался из капсулы, мимоходом глянув на часы.

Кто-то продержал меня в медкапсуле, если я все правильно понял, два часа, что на полтора часа больше, чем надо для проверки совместимости.

А я, за эти два часа, потерял на восстановление почти четыре килограмма массы!

Оглядевшись по сторонам, передернул плечами и принялся облачаться в комбез, протянутый мне симпатичной медсестрой-блондинкой, с интересом разглядывающей нижнюю мою часть.

— Не знаю кто ты, Дин… Но регенерация у тебя охренительная. И, поток «божественного внимания» на тебе — тоже. — Тиберий вздохнул. — Иди-ка ты… Нафиг. А то твой капитан