Лемартес - Дэвид Аннандейл

Оба моих орудия висят у пояса на магнитных зацепах. Заставляю себя разжать руки — не буду стискивать кулаки, пока не выйду из палатки. Прохожу в ее центр, к Райнекеру, который сидит на груде пустых патронных ящиков. Левое плечо и рука полковника неподвижно зафиксированы бинтами. Мне казалось, что после таких повреждений, которые я нанес ему, конечность должны ампутировать.

Мордианец выглядит бледным и изможденным. Возможно, шок еще не прошел. Тем не менее он поднимается, и мы встаем лицом к лицу, как положено воинам.

— Полковник Райнекер, я — капеллан Лемартес. Сожалею о понесенных вами потерях.

Офицер отвечает не сразу. Заметно, что он подавляет гнев. Ему явно хочется вспылить. Мои слова не утешают мордианца, но я и не стремился к этому. Я сказал правду. Произнес только то, что необходимо.

Немногие люди способны требовательно говорить с космодесантником. Райнекер относится к их числу.

— Мой полк заслуживает услышать объяснение.

Он, как и другие выжившие, получил психическую травму. На душе Железной Гвардии появился рубец. Прискорбно, такого исхода можно было избежать.

— Сержант Гамигин сообщил мне, что вам отдали недвусмысленное распоряжение не вмешиваться. Если бы вы остались на прежних позициях, то обошлось бы без жертв.

— Мы не вмешивались.

— Вы вошли в зону боестолкновения.

Если Райнекер примется спорить со мной о формулировке и интерпретации приказа, то он худший командир, чем я предполагал.

— Я думал… — Он умолкает.

— Нет, полковник, вы не думали.

Офицеру лучше не испытывать мое терпение. Я утратил его навсегда, и такая настойчивость опасна для мордианца. Однако ему неизвестно об этом, ведь Черная Ярость — не только тяжкое, но и тайное бремя Кровавых Ангелов. Свидетели бойни будут задаваться вопросами, выдвигать теории… но ничего не узнают наверняка.

— Вы унизили мой полк!

Гордость… Райнекер отважен, но чрезмерно спесив, что делает его безрассудным.

— Нет, — возражаю я, — мы разгромили его.

Все бойцы под навесом слышат меня. Мы не унижали мордианцев, и если они так считают, то ошибаются. Но сейчас я унижаю их командующего офицера, потому что должен.

— Нет бесчестия в поражении, если шансов на победу изначально не имелось. Ваши солдаты давали нам отпор по мере своих возможностей. Но руководили ими вы, и вам захотелось личной славы. Вас предупреждали, поэтому все потери на вашей совести.

Я ухожу, не давая полковнику возможности ответить. Теперь он в равной мере ненавидит и боится меня. Надеюсь, себя Райнекер тоже возненавидел — так будет лучше для его гвардейцев.

Выжившие воины отделений, участвовавших в атаке на мордианцев, доковыляли до опорного пункта. Возглавлял их Лхессек, который направился прямо к Хевраку и остановился в шаге от вожака, словно хотел ударить его.

— Где вы были? — прошипел Ученик.

Динамики его шлема растягивали звуки.

Хеврак подался вперед. Если Лхессек не успокоится, то обсуждение случившегося на равнине выйдет коротким и кровопролитным.

— Здесь. Следили, чтобы никто не помешал трудам Пророка.

— Ты видел, что произошло?

— Достаточно, чтобы понять: вы не преуспели.

— Мы не преуспели? Да, капитан, ты прав. Мы потеряли воздушное прикрытие и половину братьев. А как твои успехи, капитан? Не слишком ли вы тут рисковали? Хорошо ли идет война?

Вожак Учеников не носил шлем. На Лхессека он смотрел с деланным спокойствием — если черты, искаженные бороздами постоянно обновляемых ран, складывающихся в руны, вообще могли выглядеть спокойными. Слегка улыбнувшись брату, Хеврак тут же приставил ему болт-пистолет к лицевой пластине и ударил плоскостью цепного топора по шлему. Включенная секира зарычала в руке командира.

До начала стычки Лхессек не вытаскивал оружие. Теперь воин схватился за собственный цепной топор.

— Ты уверен? — предостерегающим тоном произнес вожак.

Кровавый Ученик не был уверен, но не отступился.

— При поддержке бронемашин мы бы отбросили их.

— Возможно. — Прежде, когда капитан заметил, что подчиненные бегут, у него возник соблазн ввести в бой тяжелую технику. Хеврак все же оставил танки в резерве, хотя после такого поражения его ярость словно прогоркла. Впрочем, искупление близилось, и скоро Ученикам предстояло достигнуть идеального неистовства. Скоро, но не сейчас. Кровавый Пророк пока не закончил своих трудов. Нужно подождать еще немного. — А если бы они успели перенаправить на тот участок свою бронетехнику? Или проигнорировали бы танковую атаку и двинулись на наши позиции? Что тогда?

Лхессек замешкался. Намек на вероятность повторной гибели Пророка явно вразумил его.

— Тогда нужно атаковать сейчас, пока они не перегруппировались, — сказал воин.

— Ты еще успеешь отомстить, — пообещал ему Хеврак.

Все они отомстят — Кровавым Ангелам, Империуму, воплощению слабости под названием «реальность».

— Когда же?

К ним подошел Дхассаран.

— Смотри! — прорычал темный апостол, указывая на багряный столп. — Неужели твоя вера так слаба, брат? Ты сомневаешься, даже узрев чудо?

Лхессек вновь сжал рукоять цепного топора, но не выхватил оружия. Воин повернулся к Дхассарану, что позволило ему отойти на шаг от Хеврака, не уронив при этом своего достоинства.

Вожак заметил жест Лхессека. Поняв, что победил, он опустил секиру и болт-пистолет.

— Я верю так же истово, как и ты, — заявил воин темному апостолу. — Но я жажду крови наших врагов.

— Скоро, — посулил Дхассаран. — Уже скоро.

— Скоро! — взревел Кровавый Пророк.

Хеврак изумленно вскинул глаза. Проповедник не мог отозваться на слова темного апостола, однако обещание и возглас совпали не просто так. Смертный сосуд Кхорна так бешено взмахнул руками, что вождь Учеников услышал щелчок плеч, выскочивших из суставов. Земля вокруг снова задрожала, трещина в ней расширилась, а кровавый смерч резко прибавил в мощи.

— Надо посмотреть, — указал вверх Дхассаран.

— Следуй за нами, — велел капитан Лхессеку и, повысив голос, добавил: — Все, кто обрушил наш гнев на Кровавых Ангелов, следуйте за нами!

— Это награда за ваше самопожертвование, — сказал им темный апостол. — Вы не бесцельно пролили кровь за Кхорна. Вы не проиграли схватку, но помогли нам сделать еще один шаг по дороге к предназначению.

Бойцы взмыли на прыжковых ранцах к вершинам шпилей Профундиса. Хеврака и Дхассарана сопровождали Лхессек и еще двенадцать уцелевших воинов тех отделений, что сражались вместе с ним. Они поднимались к цели поэтапно, от пика к пику, взбираясь на небеса сквозь клубы дыма. В городе еще оставались миллионы людей, которые дрались и пылали, убивая себя и превращая улей в огненную гору.