Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— Подходят к Куремаа, — усмехнулся Деннис. — Самое сложное — последняя стенка. Защитным полем воду подопрут, но — тут будет мокро.

— Ил тут будет. Пополам с плутонием, — Гедимин поморщился. — Нельзя было подкопаться чуть выше? Чтоб не всю дрянь в водохранилище тянуть, а только половину?

— Ничего, мея отфильтрует, — отмахнулся Деннис. — А ил — между прочим, органика. Тут не так, как у вас, — нефть фонтанами не бьёт, сланец — дрянь, угля тоже не навозишься. Так что будет и вода, и пища.

Деннис сегодня выглядел до странности весёлым; иногда его взгляд расплывался, а на лице появлялось мечтательное выражение.

— С телепортами ещё тренируетесь? — спросил Гедимин. — Их ведь быстро не освоишь…

— Этим Ченге занят — скачет с тесками вокруг Куремаа, — отозвался координатор. — Ничего, мы натренируемся.

Светодиод на дозиметре Гедимина мигнул. У соседней стенки, припав на одно колено, сидел Ченге. Увидев убежище и сарматов, он широко ухмыльнулся и выпрямился.

— Видел? Я только что с Куремаа. С восточного берега — там лесок погуще.

Он обломком мела начертил на полу круг и, встав по центру, сжал в руке телепорт. Секунду спустя его уже в убежище не было. Деннис мечтательно сощурился.

— Вот и от атомщиков бывает польза…

Они проходили под достроенными ярусами — наверху уже ничего не гудело, и никто не орал; Гедимин косился на своды, на арки из трёх блоков доломита и думал об ударной волне в толще горных пород. Не сразу он заметил навязчивый стук и гул где-то наверху, надо всеми «постройками» сарматов; звуки приглушал ещё и слой песчаника — что-то явно рылось в верхних, забутованных шахтах. Прислушавшись, Гедимин понял, что роют не в одном штреке, — что-то раскатывают по полу, вгрызаются в породу сбоку от убежища и трамбуют что-то в узкие «прогрызы».

— Что у вас там сверху? — спросил он, поднимаясь по наклонному туннелю; внутри так и не провели освещение, но сармат успел заметить «боковой объезд» — вход в одну из верхних шахт, достаточно широкий для горного проходчика.

— Работы, — отозвался Деннис. — Потом увидишь. Ты чертежи обещал, не забыл? И своих трубок, и реактора, чтобы делать сивертсенит. Я тебя в контору отведу, дам бумагу, — со своей ты запалишься, если найдут, она вся с атлантисскими метками.

…Сколько лет бумаге, которую долго отряхивал от пыли Деннис, Гедимин не хотел даже гадать. Может быть, она сохранилась с тех времён, когда в «Йыгеве» могли жить люди, — только странно, что не сгорела там, где от зданий не осталось и пыли. Сармат нескоро приноровился к её хрупкости — она была толстой, но стоило нажать чуть сильнее — и перо пропарывало её насквозь и впивалось в столешницу. «Так, телепорт, сивертсенитовый бак… И отделитель ирренция, — мало ли, вдруг пригодится.»

Не успел Гедимин взяться за третий чертёж, как передатчик, замолкший с тех пор, как сармат покинул Ураниум, громко заверещал. Сигнал был коротким — говорить никто не хотел, прислали только сообщение.

«Постановление… штата Саскачеван… штраф в размере…» — Гедимин тяжело вздохнул. «А. То, о чём говорил Маккензи. „За неоднократные призывы к подрыву установленного порядка вещей, упорное игнорирование…“ Драные „мартышки“ всё-таки своё урвали. Ну, пусть подавятся. Если Маккензи не взялся отбиваться, мне в это лезть — себе вредить. Сколько у меня на карте?..»

Он уже плохо помнил, на что в последний раз тратился, — кажется, на проезд в Саскатуне. На карте было достаточно — и, к удивлению сармата, осталось ещё на пару-тройку билетов на барк до Луны. «Перебьются,» — решил он, набирая сообщение для Маккензи. «Заплатил. Пришли на барк. Или лучше тут остаться?»

«Я тебе останусь!» — через пятнадцать минут ответил Маккензи. Гедимин проверил счёт и ухмыльнулся — сумма почти удвоилась. «Интересно, куда там ещё меня хотят отправить. Явно не в вип-убежище. Хотя… там, по крайней мере, не фонило. И если они собирались сдохнуть, то по собственной дури. А где взять флию и ипрон для „Илгвена“⁈ Из местных руд ничего не выцедишь…»

25 июня 08 года. Земля, Северный Союз, гетто «Йыгева»

— Скоро уже можно будет подключать, — довольно говорил Ченге под громкие щелчки и треск засохшей глины — это в жилых многоярусных «строениях» прибивали к полам термопластины, крепили проброшенные вдоль стен провода — почти всё торчало на виду, кое-как прикрытое обрезками дополнительной изоляции. — Доверху дотянут — и готово. Можно будет без фонарей. Чего ты так смотришь? Ну, заколотят пластины с проводами в камень — и что, тепла прибавится? У нас их и так в обрез…

Гедимин молча разглядывал внешнюю стену — песчаник, «прослоенный» чёрной глиной; этим «цементом» замазали щели, из которых выколотили остатки «фонящего» сланца. Вдоль стены тянулся неразгороженный жилой модуль — подземный «барак» с парой люков в полу и арками из каменных балок. В люки потянуло тёплым воздухом — внизу проверяли работу термопластин.

— Стену бы хоть чем-то прикрыли, — уже без особой надежды сказал Гедимин. — Или решили ночью на освещении экономить?

Ченге фыркнул.

— Да тут фон-то мизерный! Наверху — и то выше из-за сланцевой пыли.

— Защитное поле можно растянуть, — сказал Гедимин, уже понимая, что про накопление дозы говорить бесполезно — если Ченге, работающий на урановом руднике, до сих пор это не учёл…

— У вас генераторы-то есть?

— Сам, что ли, не видел? — Ченге ткнул пальцем в потолок. — Наверху — целая куча. Дойдёт до дела — снимем, поставим тут.

Гедимин мигнул.

— До какого «дела»? Вы за секунду до взрыва собираетесь их вниз тащить⁈ Тут, в убежище, должны быть генераторы. Минимум два — и чтоб мощности хватало на весь объём! Что вы там успеете схватить, пока прыгаете в туннель, — это ваше дело. Но убежище надо защитить заранее. Раз так плохо с флией и ипроном — хотя бы полем,