Обратный отсчет: Тлакантский синдром - Токацин

— Что за шум? — Деннис Маккензи с кривой ухмылкой выглянул из люка. — Что у нас опять плохо?

Он шумно втянул воздух через респиратор.

— Вентиляция вон как разогналась — выдует не только пыль, но и весь радон! Будет воздух, как в Елгаве. Дай пять дней доработать — будет и тепло, и свет. Нормально всё прогреется.

— Гедимин всё думает, что мы сивертсенит от него прячем, — отозвался помрачневший Ченге. — Или сивертсенитовый завод, пёс его знает. Опять завёл про «ириды»! Мол, их надо уже сейчас сюда тащить. А как мы их с места стронем, если они все на учёте⁈

Гедимин с трудом удержался от раздражённого вздоха. «Так. Углекислота в любом виде, длинный контейнер и кусок керамики. Пять дней… за пять дней, думаю, справлюсь.»

…Через час он сидел в пустом вентилируемом отсеке на нижнем ярусе. Рядом клокотал, осаждая карбонат ирренция, разделитель металлов. В осадок сыпался и стронций, но сейчас это было несущественно. Гедимин угрюмо щурился на чертежи.

«При такой требуемой мощности…» — он с тяжёлым вздохом вскрыл чёрный слой обшивки на бедре. «Хорошо, если одной пластины хватит. Растяну до фольги. Без флии не обойтись. Местным на фон плевать, я понял, — но блок управления сгорит…»

01 июля 08 года. Земля, Северный Союз, гетто «Йыгева»

Сигма-сканер, направленный под бараки, «видел» только рябь — излучение заражённых слоёв накладывалось друг на друга, прикрывая единым щитом и убежище, и всё его содержимое. Очень внимательный взгляд мог бы уловить среди белесой ряби сероватую, даже увидеть, где она переходит в тёмно-серую, — два гигантских защитных купола сложной формы совмещались, чтобы защитить генераторную и системы жизнеобеспечения.

— А потом мы ещё «ириды» сверху туда перетащим, — довольно ухмылялся Ченге. — И всё тебе заэкранируем.

— Себе, — буркнул Гедимин. — Мне там не жить.

Ухмылка Ченге сменилась на оскал.

— Ещё бы! Вам-то, на станциях…

От ворот гетто донеслись три прерывистых гудка и один протяжный. Ченге резко развернулся и пошёл встречать грузовик. Гедимин остался обходить гетто со сканером. Его интересовало не убежище — там он видел всё и думал, что сарматы могли бы и не возиться — залечь в любой из выработанных шахт и прикопать в углу ЛИЭГ. Шансы выжить и не мутировать так, что Вепуат обзавидуется, были бы те же.

— Э-эй! Дэн! — громко позвал кто-то; грузовик от хранилища незаметно успел доехать до ремонтного ангара — того самого, где был вход в убежище.

— Есть что? — спросил на ходу Деннис, торопясь к ангару. Грузовик уже втиснул «пустой» кузов в ворота. Гедимин, подумав, проскользнул следом.

— Тряпки, — доложил человек в радиозащитном комбинезоне, выталкивая из кузова первый чёрный свёрток. — И железок немного. Их завернули.

Кузов почти до половины был набит чёрными тюками. Внутри некоторых угадывалось что-то широкое, туго свёрнутое, похожее на матрас. Их выкидывали на пол ангара, не церемонясь, — ничего хрупкого там, видимо, не было.

— С аккумулятором как? — спросил Ченге. Человек мотнул головой.

— Пока глухо. Один было собрали, так приёмка заставила утилизировать на месте. Бригадир боится — что-то там просекли…

Оба координатора помрачнели.

— Если так, пусть сидят тихо. Может, через полгода уймутся ваши надзорщики.

Первые тюки, не смущаясь присутствием людей, уже затащили в потайной люк, и Гедимин слышал из убежища радостные голоса. «Матрасы привезли?» — он вспомнил голые полы в «жилых модулях» «Илгвена». «Ну, хоть что-то…»

Когда грузовик поехал к воротам, в ангаре было уже почти пусто — посторонние предметы исчезли под землёй. Деннис хлопнул Гедимина по плечу и кивнул на шахту.

— Видишь? Нас не забывают. Останется перетащить то, что лежит по баракам, и… Чего опять морду кривишь? Ты тут скирлиновый завод построишь? Вот и мы не построим.

Туннель уже остался позади, и Гедимин увидел распотрошённые мешки и содержимое, свисающее с транспортёра.

— Всё вешать, всё! — распоряжался, сложив ладони воронкой у рта, Ченге. — Щас врубим весь нагрев — живо всё просохнет! Тогда и разложите.

Сарматы и так не зевали — везде, где только можно, уже свисали матрасы и их сменные кожухи. Некоторые были странно короткими — разве что Бронн мог бы на них улечься, и то — поджав ноги. Не сразу Гедимин опознал в них подушки — тоже с чехлами, снятыми и висящими отдельно.

— А как стирать? — забеспокоился кто-то из филков. Ченге фыркнул.

— У нас полоскалка в пол-озера длиной! Как сами в душ, так всё добро — в полоскалку. Мыла у нас на сто лет запасено.

«Хоть с мылом проблем нет,» — мелькнуло в голове у Гедимина. Он рассматривал проезжающие мимо матрасы и их кожухи. «А вот это всё выкопано на свалке. Да ещё и по кускам.»

Кто-то постарался скрепить разнородные обрезки скирлина — ими обтянули матрасы и подушки, из них собрали одеяла. Где-то изношенность материала ещё позволяла его «спаять», где-то Гедимин видел грубые швы — такими, только с большим старанием, сшивали ткань на Равнине. «Выкопано на свалке, привезено на фонящем грузовике…» — Гедимин медленно потянулся к дозиметру.

— Чуть выше нормы, я проверял, — Деннис перехватил его руку и потащил сармата в боковой туннель. — Тут без нас обойдутся. А нам пора врубать! Генераторная готова, вся обвязка тоже, — так чего ждём⁈

«Врубать?» — Гедимин мигнул на бегу. «А. Запуск всех систем. Хорошо, что песчаник и глина не горят…»

— Кто следит за проводкой? — спросил он, заходя — вернее, втискиваясь — в генераторную. Туда, вдоль стенок, отделяющих собственно генераторы и микроскопический «отсек управления», набилось десятка два сарматов. Ещё столько же ждало снаружи — им было уже совсем не влезть.

— И ты подожди, — Деннис выпихнул ещё одного, освобождая Гедимину место у щита управления. — У нас тут, считай, торжественный пуск. Не станция, конечно…

Он криво ухмыльнулся. Гедимин угрюмо сощурился на