Фантастика 2025-155 - Сергей Александрович Плотников

«Да уж, неприятный тип!» — Делаю про себя такой вывод, а вслух задаю любезный вопрос.

— Итак, князь, что привело вас ко мне.

Назвав князем все еще наследника титула, я грубо польстил своему гостю, и тому это пришлось по душе. Жесткие черты его лица как-то разом смягчилось, и на губах даже появилась приветливая улыбка.

— Я слышал, консул, о твоей непримиримой борьбе с Литвой, и решил, что ты не будешь сидеть сложа руки, когда твой враг тихой сапой вползает в наш дом.

«Во как! А Литва тут каким боком?!» — Успеваю искренне удивиться, но не показывая вида, молча жду продолжения.

Не дождавшись от меня никакой реакции, Константин, убрав с лица улыбку, продолжает так, словно бы я все же спросил — что он имеет в виду?

— Я говорю о своем зяте, племяннике Миндовга, князе Товтивиле. Мой отец совершенно свихнулся и хочет завещать Полоцкий стол ему и моей сестре. — Его взгляд уперся в меня двумя горящими угольками. — Он изгнал меня! Изгнал своего родного сына из дома и хочет отдать княжество чужакам!

Вот тут-то до меня и доходит.

«А ведь точно! Помню еще в университете меня удивляло, что в летописи с тысячи двести сорок восьмого года Товтивил упоминается, как князь Полоцкий. Обыденно так, без всяких разъяснений, словно бы литвин во главе русского княжества, это обычное дело. — Я даже обрадовался этому запоздалому разъяснению своего старого недоумения. — Вот, значит, как это произошло!»

С новым интересом всматриваюсь в лицо княжича.

«Чем же ты так достал своего папашу, что он тебя наследства лишил?!»

Вслух я такой бестактности себе не позволяю и спрашиваю более дипломатично.

— Могу я узнать в чем причина такого решения вашего отца.

Раздраженно закусив губу, Константин пожал плечами.

— Старый хрыч попросту выжил из ума! Он всегда души не чаял в Милославе своей, а меня ненавидел.

«Милослава я так понимаю его сестра и жена князя Товтивила. — Делаю мысленное замечание и пытаюсь быстро осознать, что дает сей факт лично мне и моему делу. — Уход Полоцкого княжества в орбиту Литовского влияния мне однозначно не выгоден. Можно, наверное, помочь этому бедолаге отстоять свое право на стол в обход завещания, и тогда союз городов Русских пополнится Полоцком. Это не вызывает сомнений, как и то, что такой шаг приведет к неминуемому столкновению с Литвой. — Я застыл в нерешительности, но всего на секунду. — Какого черта?! Война с Литвой так и так будет через три года. Этот же Товтивил со своим братом поведет литовское войско на завоевание Смоленска, так что терять мне абсолютно нечего».

Прокручивая все это в голове, я не спускаю изучающего взгляда с Константина.

«Человек он явно тяжелый и неприятный, но мне с ним не детей крестить. Пусть он хоть младенцев на завтрак есть, но если я посажу его на Полоцкий стол, то древний город не уйдет к литовцам, а пойдет под руку Твери со всем своим немалым потенциалом. За это стоит побороться!»

Мысленно поставив этот восклицательный знак, спешу обнадежить своего гостя.

— Не по закону хочет поступить ваш батюшка. Нехорошо так с родным сыном поступать.

В глазах Константина сверкнула искра надежды, смешанная с удивлением.

— Так ты поможешь?!

Он явно уже побывал и в Смоленске, и во Владимире и успел осознать горькую правду — никто не станет ввязываться в войну с Литвой ради какого-то изгоя. Уж не знаю, кто его надоумил обратиться ко мне, но в успех этого предприятия он по всей видимости не верил совсем.

Я еще не знаю, с чего в этом деле мне следует начинать, но одно абсолютно ясно — такой куш упускать нельзя! Хотя и соваться очертя голову тоже не стоит.

«Тут надо собрать всю информацию и хорошенько подумать. — Мысленно остужаю свой аппетит. — Почему Святослав Смоленский и Великий князь решили не лезть в это болото? Наверняка, есть причина и не одна!»

Застывший взгляд великовозрастного княжича ждет ответа, и я решаю проявить осторожность.

— Я не буду ничего обещать тебе сейчас, Константин Брячиславич, но постараюсь сделать что смогу, дабы наследство твое не ушло в загребущие литовские руки. — Жестом останавливаю радостный порыв гостя. — Но ты должен понимать, что быстро такие вопросы не решаются. Уж слишком тут много заинтересованных сторон.

Мой гость видимо услышал лишь то, что хотел, потому как аж засиял весь.

— Ты не пожалеешь, консул! Клянусь, я умею быть благодарным!

В последнем я очень сильно сомневаюсь, но на его благодарность я меньше всего и рассчитываю.

Он еще продолжает изливать свою радость, но я не слушаю, а уже начинаю продумывать, как бы, не засветив своего интереса, прощупать мнение по этому вопросу у других князей на сегодняшнем заседании палаты.

* * *

Пересекая центральную площадь, направляюсь к воротам кремля. Взгляд невольно отмечает, что выросшее в этом году здание трехэтажной гостиницы полностью замкнуло окружность площади, взяв ее в каменное кольцо. Новые дома выгодно выделяются на фоне других построенных ранее. Сказываются семь лет опыта. Это уже не обложенные кирпичом деревянные строения, как мой к примеру, а полностью каменные от фундамента до крыши. И строили их не приглашенные новгородцы, и не пригнанные из Дерпта немцы, а свои Тверские каменщики. Это предмет моей особой гордости, как и основанная в прошлом году зодческая школа. Вот там-то все еще преподают новгородские и немецкие мастера, но и это, думаю, дело времени.

Звякая по брусчатке подкованными каблуками, поворачиваю довольное лицо к идущему рядом Калиде и натыкаюсь на его обычное суровое выражение.

— Ты чего такой мрачный?! — Мне до последнего не хочется терять свой позитивный настрой, но Калида не оставляет мне шанса.

— Я там у твоих дверей княжича Полоцкого видел… Зачем он к тебе приходил?

Слегка удивленный таким прямым наездом, я даже не успеваю ответить, как Калида добавляет.

— Небось жаловался на отца, что из родного города его попер!

По этой фразе я понимаю, что мой главный советник теплых чувств к Константину не питает и интересуюсь.

— А тебе-то он чем не угодил?!

— Мне-то ничем, — Прищуренный взгляд Калиды зыркнул в ответ, — а вот народ полоцкий его сильно не жалует.

— За что же?

— Да за нрав злобный! За пьянство да непотребство всякое!

Как я и думал, от хорошего настроения не осталось и следа, а Калида все не унимается.

— Слышал я, будто он дочку купеческую из родительского дома выкрал и обесчестил, и чашу народного терпения тем переполнил. Встал на дыбы город, убить княжича хотели, вот и пришлось Брячиславу Васильковичу сынка своего из Полоцка выгнать.

Я закусил с досады губу, а заметивший это Калида напрягся