"Фантастика 2025-41". Компиляция. Книги 1-43 - Дмитрий Яковлевич Парсиев

думал, это баламут какой-то. Смотрю, в машину лезет, как к себе домой, даже не скрывается, гад! Вот, думаю шаромыжник какой! Дожили! Среди бела дня милицейский бобик обворовать хочет. Ну я и схватил его за ногу. Хотел вытащить, а он ка-ак лягнул меня. И в глаз! Шельмец…

Я вздохнул.

— Ты зачем Михалыча лягнул, Тулуш? — обратился я к своему подчиненному.

— Саныча, — начал тот свой рассказ. — Я сижу, жду тебя. Подходит грязный человек, нехорошо ругается, еще и за нога хватать — и тянет.

— Он не знал, что ты сотрудник, надо было сказать.

— Я говорил, но ксива нету, грязный человек не поверил.

— Это кто грязный? Эй? Батыр недоделанный? Да я только из-под моста вылез!

— Зачема под мостом жить? Крыша надо жить.

— Сам ты под мостом! — распалялся Михалыч. — Мост у машины, чинил я его, чукча!

— От чукча слышу! — парировал Тулуш с неизменной улыбкой на плоском лице.

Я пока для себя не понял — то ли он не понимал всех этих наших словечек, то ли противостоял нам неубиваемой вежливостью и позитивом.

— Ясно все, — заключил я, давясь от скрытого смеха. — отставить пререкания. Едем. Кирпич там… сам себя не понюхает.

Загоруйко я брать не стал, так как уже прекрасно знал — следы рук на камнях и кирпичах никогда не остаются. С таких объектов их можно снять только разве что в фильмах и в заблуждениях недалеких начальников милиции, которые требуют с подчиненных изъятий «пальчиков» с абсолютно любых предметов, хоть с жидкостей.

Подъехав к нужному дому, мы выгрузились. Я присвистнул себе под нос. Даже со двора уже было видно дыру в окошке. Стекло вылетело внутрь почти все, лишь деревянная рама ощерилась осколками, словно пасть монстра — зубами.

— Второй этаж, — оценил я обстановку и приказал участковому: — Георгич, иди обход поквартирный делай, свидетелей поищи, тех вон бабулек на лавочке поспрашивай, а я с потерпевшей поговорю и Мухтарчика по следу пущу.

Георгич — седой, как лунь капитан возраста наскальных рисунков Угледарских пещер, коротко кивнул и усвистал выполнять поручения.

Я с питомцами поднялся по лестнице на второй этаж. Звонить не пришлось, дверь была открыта настежь, тем самым хозяйка явно показывала, что ждет гостей, и вот они гости пожаловали: милиционер, пёс и коренастый степняк без лука.

— Здравствуйте! — всплеснула руками хозяйка, женщина в возрасте и с массивным клубком волос на голове.

Несмотря на июльское тепло — на плечах пуховая шаль, на ногах шерстяные носки. — Вы уже поймали хулигана? Это он кирпич кинул?

Хозяйка кивнула на Тулуша.

— Здравствуйте, Вера Олеговна, — улыбнулся я. — Это тоже сотрудник, просто сегодня первый день и без формы.

— А-а… Ой, извините… Ой, какой пёсик хороший… а можно погладить? Чаю будете?

— Нет, спасибо, мы…

— Чай будите, — закивал вдруг Тулуш, перебив меня.

— Вот и хорошо, — женщина, потрепав без спросу Мухтара по холке (тот на секундочку сделал вид, что он совершенно домашняя псина и никого никогда за руки-ноги не тяпал), скрылась на кухне и уже оттуда выкрикнула: — мойте руки и проходите!

— Нам бы кирпич понюхать! — возразил я. — Ну, то есть, Мухтару!

— А нету кирпича, его Петрович сосед забрал. Увез на дачу, ему пригодится — целлофан на парнике придавливать надо.

— Как забрал? А осколки вы тоже убрали? — я прошелся по квартире и обнаружил лютую чистоту, аж глаза режет.

Ни тебе следов, никаких улик.

— Конечно, убралась, — радостно известила хозяйка. — Неужто я милицию в грязную квартиру звать буду? Все вымела, вымыла. Окна только не успела.

— Вера Олеговна, — покачал я головой, — вы же все улики уничтожили. Нам даже зафиксировать нечего. Ни осколков, ни кирпича.

— А я не буду ничего писать! — ответила женщина, когда мы уже прошли на кухню. — Это сынок, Женя настоял, чтобы я вас вызвала. Но у вас и так много работы, чтобы еще хулигана искать и заниматься такой ерундой. Судьба его накажет, а мне все равно это стекло менять надо было, треснутое оно было, и зимой дуло. Вот теперь будет повод.

— Понял… Тогда сделаем отказной. Но вызов зарегистрирован в книге учета сообщений в дежурной части, поэтому мы все же соберем материал. Таков порядок, Вера Олеговна.

— Да пожалуйста, собирайте… Только сначала чай попейте.

Попить чаю на языке Веры Олеговны означало отведать жареной картошки на сале с хрустящими шкварками, котлет, салату из помидор и огурцов, ну и, конечно же, самого чаю — черного и густого с блинами вприкуску, которые нужно было обмакивать в стоявшие рядом чашечки с топленым маслом и медом.

Тулуш уплетал за обе щеки.

— Кушайте, кушайте, — не могла нарадоваться на гостя хозяйка. — Вот сразу видно, сколько человек работает, столько ест. А вы почему не кушаете?

Я как раз сидел с нею рядом, так что она повернула ко мне голову и, казалось, хочет ткнуть в меня пальцем, чтобы проверить, могу ли я ещё поесть.

— Я еще картошкой наелся, — отнекивался я.

А Тулуш, несмотря на тараканьи размеры, мёл все подряд, как пылесос «Буран». И куда только в него лезет?

Последнюю фразу, как оказалось, я проговорил вслух.

Напарник же снова не обиделся, а только довольно кивнул и пробубнил с набитым ртом:

— Тайга, горы, ночь, зима — кушать мало. Тулуш может неделю не кушать, сохатый следить. А перед этим надо покушать хорошо.

— Мы не в тайге же, — улыбнулся я.

— Мы, как на охота… Тот, кто кинул кирпич, — проговорил Тулуш. — Хуже зверь.

И прозвучало это очень серьёзно. Я чуть отставил чашку с чаем.

— Это почему?

— Мама сотрудник, кирпич в окно — не просто так.

— Думаешь, это связано с профессиональной деятельностью сына? — нахмурился я.

Признаться, мне и самому приходила в голову такая мысль, но я ее всерьез не рассматривал, кто там мог мстить Жене Юсупову — простому постовому в КПЗ. Кто-то, кого уже выпустили? Кто там на него в камере обиделся? Нужно будет проверить, кто недавно освободился из административников. Хотя как, отказной же по кирпичу. Я чуть подумал и сказал:

— Вера Олеговна, а вы точно не хотите заявление написать?

— Ой, сынки, не знаю, не знаю, — запричитала