Первопричина 3: СССР, любовь и магия - Артём Соболь

— Дальше что? — шепчет в темноте Ольга. — Маш?

— Да блин! Отстань ты.

Женька, не обращая на них внимания, начинает осторожно двигаться. Вздрагивая и постанывая гладит мои волосы. Как вдруг вскрикивает, шипит, не сдерживается…

— Твою мать! Я всё! Да! Нихрена себе! Ух…

— Эм… Какой дурак тебя Тихоней назвал?

— Какой-то назвал, — спускаясь и укладываясь рядом хихикает Женя.

Обнимает меня, горячо и жадно целует. Спускается ниже к шее, к груди, животу… Внизу слышится возня и шёпот. Смех, оханье… Маша встаёт, шарится в темноте, как вдруг включает один светильник. Подходит, отвешивает Ольге подзатыльник, хватает её за ухо, притягивает и что-то шепчет. Видимо для пущего эффекта, отвешивает ещё один. От чего Оля встаёт, раздевается… Конечно, купальник и так ничего не скрывал, но то что открылось… И тут я снова не понимаю. С какой такой радости, мне так нравятся большие и сильные. А они мне нравятся. Нравятся так…

— Слюни всё же потекли, — хихикает Женя. — Ладно, я не ревную.

Красная как варёный рак Ольга, поворачивается ко мне спиной. Тяжело и судорожно вздохнув присаживается… Маша выключает свет, ползёт к нам…

— Охренеть, — наглаживая полушария Оли выдыхаю. — И это всё мне.

— Да… — опускаясь ниже шепчет Оля. — Так, подвиньтесь. Я знаю что делать. Поза шестьдесят девять. Я тыщу раз такое в интернете видела. Не знала что способна на такое. Ух, стыд то какой.

Целую девушку, вываливаю язык и запускаю внутрь. Оля вскрикивает, проводит языком по головке и вдруг заглатывает до середины. Осторожно покачиваясь на мне, быстро двигает головой. Отрываясь целует и водит по ней языком.

Чувствуя что больше не могу, сам удваиваю усилия. Оля выгибаясь кричит, хватает член рукой и быстро двигает ей. Вздрагивает, садится на меня… Пытаясь предупредить щипаю её… Однако эффект другой. Она не отстраняется, а наоборот почти полностью заглатывает. Мыча шумно глотает, поднимает голову…

— Лучше чем в кино. Ух… Маш?

— Слазь! — командует Иванова. — Моя очередь…

Иванова сталкивает подругу и приступает к делу. Мои просьбы подождать хоть пару минут она игнорирует. Жду пока неприятные ощущения немного отступят и начинаю ласкать её. И Маша не стесняется. Кричит, просит ещё и матерится.

Держится долго, с визгом финиширует и доводит меня. Спускается, падает рядом, и в момент когда я собираюсь встать, на меня падает Женька и всё повторяется. Потом снова Оля, потом Маша. Потом они втроём доводят меня и наконец успокаиваются. Включают свет, накидывают халаты и убегают из палатки.

С трудом найдя свои трусы, кое-как надеваю их и выхожу. Закуриваю и вижу что все, то есть весь класс, так и сидят у костра.

— Ты живой, — выкатив глаза спрашивает Горностаев.

— Да вроде, — на негнущихся ногах подхожу к костру, присаживаюсь и принимаю из рук Шурика бутылку пива.

Жадно выпиваю, глубоко затягиваюсь…

— Мужик, — сложив руки на груди кивает Руслан.

— Иди ты… Ребят, если я поход не переживу, то…

На берегу громко смеются девушки. Непроизвольно вздрагиваю, повожу плечами…

— Мы тебя не забудем, — подавая ещё бутылку ржёт Горностаев. — Если что, тут свободная палатка есть.

— Не спасёт, — открывая пиво мотаю головой. — Куда бы я не ушёл, они меня найдут.

— Бедняжка, — еле сдерживая смех качает головой Вараксина. — Выглядишь как покойник. Даже глаза впали. Держись…

— Игорёк, — возвращаясь хихикает Оля. — Спать пойдём. А вы чего сидите? Спать надо.