Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

Грянул оглушительный взрыв и нас засыпало землей.

У меня заложило уши и перед глазами расплылись разноцветные пятна. Слух вернулся почти сразу, а вот зрение еще долго не могло сфокусироваться. А когда картинка окружающего мира все-таки собралась воедино, мне захотелось закрыть глаза.

Я увидел Миру. Она хладнокровно вытащила из своего бока стрелу и бросила ее на землю. Другая валялась там же. Но и это было еще не все. Раны не кровоточили, а пузырились какой-то черной, вязкой жидкостью и затягивались прямо на глазах.

— Как самочувствие? — поинтересовалась фельдшер.

— Прядок, — ответил я, стряхивая с макушки земляную шапку.

Мира показала мне пятерню:

— Сколько пальцев видишь?

— Шестьсот, — буркнул я.

— Шутишь? Если шутишь, значит, с тобой точно все в порядке.

После этих слов она пошарила рукой в брюхе симурга, вытащила оттуда флягу с водой и бросила мне:

— Вот, попей.

Когда я утолил жажду, мы выбрались из оврага и осмотрелись. Трупы пыжей лежали вповалку друг на друге — значит, опасность миновала и теперь мы могли спокойно объясниться.

Мира подобрала с земли арбалет, когда-то принадлежавший Якову, и повертела его в руках. Красивая вещица, размером в локоть, снизу — кассета со стрелами, обеспечивающая высокую скорострельность.

— Держи! — она бросила мне арбалет.

Я машинально поймал его на лету, но взгляд мой был устремлен на напарницу. Ее раны уже полностью затянулись, остались только дырки в одежде да черные пятна.

— Ты мне можешь объяснить, что тут творится? — задал я само собой разумеющийся вопрос.

— Могу и объяснить, — спокойно сказала Мира и одним движением сорвала со лба лоскут кожи.

Мое сердце грохнулось в пятки, но, приглядевшись, я понял, что зря мандражировал. Это была всего лишь латексная накладка, на вид неотличимая от человеческой кожи. А под ней скрывались два светодиода. Они располагались аккурат над бровями и пульсировали зеленым светом.

И все сразу встало на свои места.

— Так ты что, биогибрид?

— Так точно, я — антропоморфный биогибридный робот, — ответила Мира и вернула маскирующую накладку на место.

— А что за черная штука была на тебе?

— Протокровь.

— Что?

— Протокровь. Жидкая подвижная соединительная ткань внутренней среды биогибридных роботов, необходимая для поддержания их жизни и регенерации.

Я немного успокоился. В жизни я встречал немало биогибридов, и в основном это были нормальные ребята, как, например, мой учитель по природоведению Янус.

Большинство таких роботов трудилось в сфере услуг и на медицинском поприще. Их специально сделали максимально похожими на человека, и если бы не зеленые светодиоды во лбу, то отличить было бы невозможно. Их синтетические тела даже на ощупь походили на наши. Кроме того, биогибриды имели индивидуальный характер и испытывали весь спектр человеческих эмоций от хохота до слез, а также имитировали дыхание, сон и прием пищи. А современные модели обладали способностью к регенерации. Нет, на месте отрубленной руки или ноги не вырастала новая конечность, зато раны заживали быстро, не оставляя шрамов.

— И откуда ты такая взялась? — поинтересовался я.

— Я — сотрудник компании «ОоноКорп», — ответила Мира, делая особый акцент на слове «сотрудник», так как обычно роботы являлись собственностью той или иной компании.

«Она сказала „ОоноКорп“. А это значит только одно...» — пронеслось в моей голове.

— Тебя прислала Норико? — уже вслух спросил я.

— Да. Я должна была помочь тебе справиться с пагубными пристрастиями и следить за тем, чтобы ты опять не сорвался в эту пропасть.

— Ну, спасибо, что ли... — неуверенно поблагодарил я и поскреб давно не бритый подбородок. — А других указаний у тебя не было?

— Каких, например?

— Например, помочь мне бежать с Сиротки.

— Нет, таких указаний не было.

— А кто-нибудь еще знает о том, что ты биогибрид?

— Только ты и Норико. Но тебе я не должна была открываться.

Я задумчиво пожевал губу:

— Знаешь, меня буквально съедает один каверзный вопрос...

— Почему я не пришла на помощь раньше? — догадалась Мира.

— Угу.

— Ну, во-первых, я не боевой робот, во-вторых, это не входило в мои обязанности и, в-третьих, мне было страшно.

— Тебе? Страшно?

— Да, я тоже могу испытывать страх. Не так, как люди, но... В общем, это трудно объяснить.

— А почему ты помогла мне сегодня?

— Чтобы было понятнее, я зайду издалека. Ты только не подумай ничего такого, но... я не люблю людей. Для вас мы всего лишь ничтожные рабы. А раб никогда не будет любить своего хозяина.

— По-моему, ты обобщаешь.

— Возможно. Но на своем жизненном пути я встречала только плохих людей. Но сегодня все поменялось. Ты спас мою, — она показала пальцами кавычки, — жизнь, и я посчитала нужным отплатить тебе той же монетой. Ты первый человек, Проныра, к которому я испытала уважение.

Мне польстили эти слова, но появился еще один вопрос:

— Значит, и в подвале у Чучельника ты притворялась?

— Притворялась.

— А если бы он начал нас потрошить?

— Слушай, Проныра, не порти момент, — грубо оборвала меня Мира. — Что было, то прошло. Теперь ты знаешь, кто я, и я знаю, что ты за человек. Так будем друзьями и забудем про старые недоразумения.

— Будем, — согласился я и тут же распорядился: — Ну тогда давай врубим этот чертов генератор и будем возвращаться, а то нас, наверное, уже заждались.

Запустить генератор не составило труда. Потом я снова замаскировал его макетом валуна, и мы двинулись к избушке. Добирались мы практически наугад, потому что освещать дорогу было нечем: фонарик, а вместе с ним и кастет каким-то чудом исчезли из брюха урсуса. Не удивлюсь, если их сожрали крыланы, с них станется.

По пути Мира немного рассказала о себе:

— Моя легенда мало чем отличается от правды. Я работала врачом-терапевтом в частной клинике на Ио. У пациента был сердечный приступ, я ошиблась и ввела ему не тот препарат, и он умер.

— Как так? Ты же биогибрид, а...

— «А они не ошибаются». Ты это хотел сказать?

— Угу.

— Спешу тебя огорчить, Проныра, ошибаются все, только плата за ошибки бывает разной. Будь на моем месте человек, его бы в лучшем смысле лишили лицензии, а в худшем — упекли в тюрягу. Меня же ожидало принудительное стирание