"Фантастика 2025-62". Компиляция. Книги 1-26 - Ринат Искандэрович Мусин

Коля (как и тогда) вынес вердикт:

— Неплохо. Пить можно. Градусов только маловато.

— Но, но! — сказал Бакаев. — Я туда лично двести граммов медицинского спирта плеснул! Мало ему…

Я заметил, как Надя улыбнулась. Услышал, как хмыкнул Вовка.

Вспомнил, что вот прямо сейчас мой брат скажет: «Ну и что интересное произошло в нашем городе, пока я плескался в море?»

Я в прошлой жизни задал именно этот вопрос. Но в этот раз я опередил брата.

Посмотрел на него и сказал:

— Помнится, Вовчик, ты сегодня остался без моего подарка…

— Было рукопожатие, — напомнил Владимир. — Братское, подарочное.

— Было, — сказал я. — Но рукопожатие не в счёт.

Вовка кивнул, поставил на стол стакан.

— Согласен, — сказал он. — Не в счёт.

Я вынул из кармана жилета сложенный вчетверо лист бумаги (вырвал его сегодня из блокнота), показал лист брату.

Отметил, что на листок в моей руке взглянули все, кто сидел за столом.

Я величаво помахал бумагой, будто партийным билетом во время голосования.

— Есть у меня для тебя, Вовчик, кое-что интересное, — заявил я. — Настоящий подарок. И даже два.

Глава 23

Ветви вишни закрывали над нами усеянное мелкими облаками небо. Ветер чуть слышно шелестел листьями. Музыка и голоса из телевизора (который работал в доме) звучали вполне различимо: Надя оставила дверь в веранду приоткрытой. Я слышал скрип половиц — это по кухне расхаживала Лиза. Моя племянница постукивала крышками кастрюль, хлопала дверками шкафов: она в отсутствие матери проверяла кухню на предмет спрятанных «вкусностей».

Вовка облокотился о столешницу (была у меня такая привычка), посмотрел на свой подарок (на листок бумаги). Ухмыльнулся. Хитро сощурил глаза (я и не знал, что мой прищур выглядел столь ехидным).

— Что там? — спросил Владимир. — Димка, брат, ты стишок мне сочинил? Не ожидал от тебя такого. Вот удивил. Раньше ты не блистал поэтическими талантами.

Он прижал руку к груди напротив сердца. Покачал головой, вздохнул.

Его глаза хитро блеснули.

— Ну, спасибо, брат! — на выдохе произнёс Вовка. — Это точно получше рукопожатия. Даже лучше французской помады. Сам прочтёшь своё творение? Или постесняешься?

Он развёл руками, сказал:

— Не стесняйся, братишка. Здесь все свои. Обещаю, что завтра мы не процитируем твою поэму в отделении. Разве что прокуроские о ней услышат, если Надя вдруг проболтается.

Я бы заподозрил, что Вовка уже «дерябнул» тайком пару стопок водки. Если бы не помнил, что до прихода друзей в тот день не пил спиртное. Но после поезда меня тогда слегка штормило, словно я действительно приговорил «соточку». Я заметил, как Надя нахмурилась и недовольно взглянула на мужа (так она обычно выражала несогласие с моими действиями). Отметил я и то, что Вовкина жена промолчала. Как и всегда (она никогда не спорила со мной при посторонних).

— Здесь всего две короткие строки, брат, — сказал я. — Не отниму много твоего драгоценного времени. Прочту их сейчас, пока ты не перебрал добавленного в вино спирта.

Я развернул лист, издали показал сделанные на странице надписи поочерёдно всем, сидевшим за столом. Заметил недоумение на лицах Бакаева и Синицына. Улыбнулся всё ещё нахмуренной Наде.

Сообщил:

— Первым пунктом я здесь записал адрес. Улица Красноармейская, дом двадцать четыре.

Я снова показал бумагу брату и спросил:

— Вовчик, ни о чём он тебе не говорит?

Вовка опять прищурился.

— Это на нашей улице, — сказал он, махнул рукой в сторону собачьей будки. — В той стороне. Двадцать четвёртый дом… это там, где чёрная овчарка на цепи сидит? С абрикосом у забора?

Надя, Женька и Коля синхронно повернули лица в указанную хозяином дома сторону.

Я кивнул, ответил:

— Именно. Где чёрная овчарка. Этот адрес мой первый тебе, брат, подарок.

Вовка взглянул мне в лицо, покачал головой.

— Щедро, брат, — произнёс он. — Не ожидал. Повешу его в рамку над кроватью.

На этот раз после его слов улыбнулась и Надя. Женька сдержал улыбку. Коля Синицын отсалютовал Бакаеву стаканом (прикрыл им от меня свою ухмылку), сделал глоток вина.

— Очень щедро, — сказал я. — Помни мою доброту, любимый брат. Поясню тебе, что в том доме сейчас находится неплохая коллекция самодельного огнестрельного оружия. Есть и самодельные боеприпасы. В сарае оборудована оружейная мастерская. А хозяин этого дома, мастерской и оружейного склада — настоящий самородок, Кулибин нашего времени. Он изготавливает огнестрел по собственным чертежам. Представляешь? Там у него есть чему и тульским мастерам поучиться. В парке около нашего Дворца спорта в мае как раз из его изделия мальчишку ранили. Помнишь тот случай? Ты же им, как я слышал, и занимался. Разве не так?

Сидевшие за столом милиционеры уже не улыбались. Они снова посмотрели в направлении забора за собачьей будкой. Будто надеялись, что разглядят абрикос, росший у забора дома номер двадцать четыре.

— Откуда такая информация? — спросил Вовка.

Говорил он серьёзным тоном, не кривлялся.

— Информация из достоверного источника, — сказал я. — Но тебе, Вовчик, его не назову: не имею права. Твой почти сосед пока работает во имя работы. Тот образец огнестрела, что нарисовался в парке, он приятелю просто подарил. Но скоро для него и для нас всех настанут трудные времена. За следующий год цены в наших магазинах вырастут в среднем на две с половиной тысячи процентов. В семейных бюджетах наших граждан мышь повесится. Все будут зарабатывать, как смогут. А твой почти сосед на время станет торговцем оружием. Вы его, конечно, быстро вычислите. Но город наводнится его поделками. А это значит…

Я выдержал паузу, развёл руками и продолжил:

— … Таких инцидентов, как тот, что произошёл около Дворца спорта, в следующем году случится много. Пальба в городе будет, как во время праздничного салюта. Устанете фиксировать случаи. Да и в последующие годы поделки этого Кулибина всплывут неоднократно. Так что займитесь этим изобретательным товарищем уже сейчас. Чтобы в будущем не расхлёбывать последствия его кооператорской деятельности. Организуйте заявление от бдительного гражданина. На его основании возбудите дело и получите разрешение на обыск. Не мне вас учить. Работайте, товарищи капитаны… и товарищ майор.

Последнюю фразу я произнёс, повернувшись к Жене Бакаеву.

Милиционеры переглянулись и тут же вновь скрестили свои взгляды на моём лице.

— Блин горелый, откуда такая информация? — повторил Вовкин вопрос Коля Синицын.

— Ясно откуда, — в