Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

— Блин, да их там целая уйма! — присвистнул Циклоп.

— Вот только чего они медлят? — озвучил свои мысли я.

Наконец четыре дюжих симурга отделились от стаи и бросились прямиком на нас.

И мы приняли бой.

Счет открыл Циклоп. Один выстрел — одно попадание.

Еще одного в прыжке зарубил отец Никон. Начисто срезанная башка симурга отлетела в сторону, а тело, похожее на кожаный мешок с крыльями, упало на землю и забилось в конвульсиях, фонтаном разбрызгивая кровь.

Мастерство, с которым наш капеллан управлялся с катаной, внушало страх и уважение. Ну прямо настоящий самурай! Если бы Норико видела это, то забрала обратно слова о том, что все мои приятели сплошь неумехи и неудачники.

Третьего симурга прикончил Комендант. Ему попался самый упитанный гад, размером с пивную кегу. Но как он ни бил клювом, терзал когтями и лупил крыльями, противник успешно отражал атаки и то и дело наносил ответные удары своими острыми лапками, превратив в конце концов летуна в кровавое решето.

А последнюю тварь расстрелял из гвоздемета Фидель.

— Вот вы, негодяи, не могли мне оставить хоть одного самого завалящего симурга! — вздохнул я и лихо крутанул «Люгер» на пальце.

Но тут на небе началась какая-то возня и на нас посыпался настоящий град из птерозавров. Самый маленький был величиной с воробья, а самый крупный — с ворону. Их оказалось несметное множество. Гаденыши громко верещали, царапались и кусались. А их взрослые сородичи наблюдали за всем этим свысока.

Мы сражались изо всех сил. Я расстреливал хищных птенцов из «Люгера». Комендант ловко орудовал своими ножичками. Отец Никон крутил катаной, как вентилятором, превращая птерозавров в мясной фарш. Циклоп быстро наловчился хватать птенцов еще в воздухе и давил их своими сильными руками. Но самым находчивым оказался Фидель. Его гвоздемет был бесполезен против нападающих, а поэтому он соорудил из своей куртки и длинной палки что-то вроде сачка и отлавливал симургов пачками, после чего нещадно плющил их массивными подошвами ботинок.

Один особенно настырный птенец укусил меня за нос, а потом забрался под одежду и принялся терзать мои тощие бока. Я весь извелся, пытаясь избавиться от мелкого паршивца: катался по земле, бил себя кулаками и орал дурным голосом. Все впустую. На помощь пришел дружище Циклоп, который с такой силой врезал мне ногой по ребрам, что чуть не переломал их. Зато и гаденыш был всмятку.

После непродолжительного боя враг оказался разбит. Немногие выжившие улетели восвояси.

Когда последние бесенята скрылись из виду, я сделал жест от локтя и бросил им вслед:

— Ну что, съели?

Вдруг раздался чей-то истошный вопль. Я обернулся и увидел отца Никона. Он лежал на земле, обхватив руками колено, и матерился так, словно предо мной был не священник, а какой-то забулдыга.

Я мигом подскочил к пострадавшему:

— Что стряслось, отче?

— Я, кажется, подвернул ногу.

— Идти можете?

— Попробую.

Поднявшись и держась за мое плечо, отец Никон осторожно ступил ногой на землю, но тут же взвыл от боли. Пришлось вернуть его в лежачее положение.

— Сильно болит?

— Терпимо.

— Ничего, доберемся до Форта и там вас подлатаем, — подбодрил его я.

— Вашими бы устами да мед пить, — невесело проговорил капеллан.

Симурги не успокоились, но сменили тактику. Пятеро спикировали на землю и окружили нас молчаливым кольцом. Они не спешили нападать. Видать, поняли, что перед ними серьезные противники.

Мой указательный палец сам потянулся к спусковому крючку, и я уже был готов дать команду на открытие огня.

— Повремените, сын мой, ввязаться в драку мы всегда успеем, — остановил меня отец Никон.

— А как же преимущество первого удара? — возразил я.

— В вас говорит адреналин, так что успокойтесь. У нас есть замечательная возможность получше изучить противника. Держите глаза широко открытыми и анализируйте все, что видите.

Я согласно кивнул и скомандовал:

— Внимание, атакуем только по моей команде!

Теперь я мог рассмотреть этих чудовищ во всей их звериной красе. Массивные тела венчали уродливые, как у нетопырей, головы с изогнутым клювом на конце. Из боков выходили два перепончатых крыла, а сзади болтался хвост-обрубок. Но наибольшее впечатление на меня произвели их короткие пятипалые лапы с устрашающими крючьями когтей. Именно из этих когтей пыжи мастерили свои знаменитые ножи. Я видел их в деле, так что мне было легко представить, что будет, если симурги пустят в ход это оружие, данное им природой.

Судя по замашкам, вожаком стаи был птерозавр с широкой белой полосой на шее. Он был единственным, кто не замер соляным столбом, и проявлял признаки активности. Вожак время от времени подпрыгивал на задних лапах, будто пританцовывал в такт слышимой только ему мелодии, и издавал гортанное: «Карр-карр!».

— А вот теперь можно, — шепнул капеллан.

— Слушай мою команду — вали чертовых куриц! — заорал я не своим голосом и выстрелил в брюхо симургу, что стоял аккурат напротив меня.

Птерозавр захрипел, выгнулся дугой и замертво плюхнулся на землю. Раздался выстрел Циклопа, и на бок завалился его сосед. Еще одного мутант только ранил. Выстрел черканул симурга по макушке, из которой пошел черный дымок. А закончил дело Комендант. Он мигом подскочил к раненому и несколько раз пырнул ножичком в шею.

— Игру ведет команда водовозов! Она демонстрируют высокую технику и голевое чутье! Трибуны рукоплещут и ревут! — вообразив себя спортивным комментатором, проорал я.

Но, как оказалось, до полной победы было еще далеко.

Два оставшихся в живых симурга, среди которых был и вожак, взвились в небо и исчезли из вида. И тут я допустил непросительную ошибку — расслабился и опустил ствол к земле. Едва это случилось, как кто-то крепко схватил меня сзади за плечи, оторвал от земли и понес. От неожиданности «Люгер» выскользнул из моих пальцев и улетел куда-то в сторону. Я задрал голову вверх и увидел здоровущего симурга. Тогда я попытался вырваться, но птерозавр еще сильнее сжал мои плечи своими лапами, да так, что острые когти впились мне в кожу.

Я наблюдал за тем, как все дальше и дальше удаляется земля. И что самое странное, не испытывал никакого страха. Вдруг мне стало так легко и спокойно, как не было уже давно. По коже пробежала щекотка, а голова приятно закружилась. Я блаженно