Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

не вызвал обвал. Следующим отличился Комендант. Он умудрился застрять всеми своими четырьмя ногами в какой-то щели, и мы долго вытаскивали его из ловушки. А в финале я сильно врезался плечом в спину Профи. Это было чистой случайностью, но дамочка устроила мне такой скандал, что едва не дошло до рукоприкладства.

К счастью, скоро мы нашли то самое «теплое местечко», о котором говорил Фидель. Здесь и вправду было на редкость тепло. На вопрос, откуда взялось это чудо, старьевщик ответил, что скорее всего где-то рядом или под нами протекает горячий источник.

При слове «источник» я оживился и предложил немедленно отправиться на его поиски. Пить хотелось просто жуть как.

— Иди, начальник, иди. Только если заблудишься, искать тебя мы не будем.

— Неужели вас не мучает жажда? — обратился я ко всем.

— Еще как мучает, — ответила Профи. — Но, боюсь тебя огорчить, вода из этого источника непригодна для питья.

— Откуда ты знаешь?

— Просто знаю и все.

— Думаю, пара глотков меня не убьет, — возразил я.

— Только попробуй, — встряла в нашу перебранку Мира. — Если ты собрался пить эту воду, я не буду с тобой возиться, когда у тебя случится заворот кишок.

Эти слова охладили мое рвение идти на поиски загадочного источника и мне снова пришлось довольствоваться камушком.

Потом Мира занялась больной ногой отца Никона. Она покрепче ухватила его за лодыжку и резко дернула. Нога пронзительно хрустнула и встала на место. Капеллан вскрикнул от неожиданной боли, но скоро на его лице появилась улыбка облегчения.

— Ну вот и все, завтра вам будет гораздо лучше, а в Форте продолжим лечение, — пообещала фельдшер.

Отец Никон был так растроган, что приобнял свою спасительницу за плечи и сказал:

— Я буду молиться за вас с особым рвением.

И все-то у нас было хорошо, пока Профи не обломала весь кайф.

Для начала она все-таки отыскала выпивку. Резервный шкалик с самогоном завалился за подкладку куртки через дыру в кармане, чему Профи была бесконечно рада. А когда мы улеглись на каменном полу, который оказался неимоверно теплым, на нее снова напала болезнь, известная как «словесное недержание». Из ее рта посыпались нескончаемые вопросы, на которые она ждала услышать ответы.

— Давай завтра, — сказал я, чувствуя, как слипаются мои веки. — А сейчас мне жутко хочется спать. Но уж если тебе неймется поболтать, можешь рассказать мне сказку-засыпалочку. Знаешь, что это такое?

— Понятия не имею.

— О, это такая сказка, под которую приятно засыпать.

— Не знаю таких...

— Тогда я тебе помогу, — зевнул я. — Наша сказка будет об одном храбреце по прозвищу Проныра, который прошел огонь, воду и медные трубы. Спас Волшебную страну от злой ведьмы и ее армии летающих мартышек, а также зарубил дракона и великана-людоеда. В конце там должно быть так: народ Волшебной страны просит Проныру остаться и стать их новым правителем, а он говорит, что с радостью бы согласился, но не может, потому что в мире еще очень много тех, кому нужна его помощь. И тут прилетает звездолет и забирает его домой...

— «Прилетает звездолет», — рассмеялась Профи. — Вот это точно похоже на сказку.

— Почему?

Она как-то зло хихикнула:

— А будто ты не знаешь?

Мой сон как рукой сняло.

— Не знаю, — серьезно ответил я, предчувствуя ответ, который вряд ли меня порадует.

— Никто за вами не прилетит.

— Что значит «никто не прилетит»? — возмутился я.

Остальные тоже ждали, что же ответит Профи.

— В общем так, — начала она. — Несколько лет назад я собрала космопередатчик...

— Космопередатчик?! — не поверил я своим ушам.

— Да, космопередатчик. Думаешь, как я связывалась с контрабандистами? С помощью голубиной почты?

— Что ж ты раньше молчала?

— Теперь это уже дело прошлое. Он уж давно приказал долго жить, так что можешь не питать иллюзий... Да, так вот. Примерно года два назад я случайно поймала волну космических дальнобойщиков и мне удалось пообщаться с одним парнем. Позывной у него был «Резиновый утенок» и он сказал... — она немного помедлила. — Он сказал, что в Системе сняли мораторий на смертную казнь. А это значит...

— Это значит, что теперь у них отпала надобность в колонии-поселении на Сиротке, и мы остаемся тут навсегда, — закончил я за нее.

— Все верно. О Поселухе забыли, как о страшном сне, а вас списали в расход, — словно приговор, объявила она.

В тот момент все внутри меня рухнуло. Не чувствуя своего тела, я рефлекторно поднялся на ноги и побрел куда глаза глядят. Но сделав с десяток шагов, почувствовал сильное головокружение, и чтобы не упасть, присел на камень.

Вдруг из темноты вынырнула хрупкая детская фигурка.

Помилка. Она держала в руках фонарик.

Я глянул на нее, и слезы буквально брызнули из глаз. А ведь еще совсем недавно я сетовал на то, что разучился плакать. И вот, приехали. Раскис, как кисейная барышня.

Помилка тронула кончиками пальцев дорожку слез на моей щеке.

— Разнюнился твой папка, — сказал я, стараясь выдавить улыбку.

Папка, хм-м... Ну а почему бы и нет? Во всяком случае, точно не мамка.

— Пап-ка, — по слогам произнесла Помилка.

— Ты научилась говорить?! — удивился я, в глубине души опасаясь того, что малая всего лишь механически повторила произнесенное мной слово.

Помилка моргнула в знак согласия.

Я умиленно улыбнулся и тут же все мои переживания отступили на десятый план.

— Папка! — снова сказал я и крепко обнял ее.

И меня вновь пробило на слезу.

«Хорошо, что это не видят остальные. А то еще подумают, что я какой-то истерик», — промелькнуло у меня в голове.

Но я зря надеялся, что мне удастся скрыть это...

Я почувствовал чье-то присутствие. Поднял глаза и увидел всю нашу банду. Профи, Мира, отец Никон, Фидель и Комендант стояли в двух шагах от нас с Помилкой, улыбались и о чем-то вполголоса перешептывались.

— И давно вы тут стоите? — спросил я.

— Ну как тебе сказать... — неопределенно ответила Профи и довесила. — Папка.

Они все разом рассмеялись, но тут Фидель напомнил, что шум может спровоцировать обвал, и весельчаки затихарились.

Есть такая пословица: «Будет день — будет пища». С новым днем у нас был полный порядок, а вот с пищей