Безграничный Джонни - Aleks Hom

в тишине, посреди других глазеющих на них преступников, заключенных в соседних камерах. Все из них молчат, потому что многие из них заключены самой Руби – часть из них потеряла свои руки или ноги, кто-то из их собратьев умер просто потому, что бросил на неё косой взгляд. Поэтому они молчат.

Руби выходит вперед и встает напротив Кэрол.

– Не смотри на меня так, Кэрол. Ты знаешь, что я никогда не любила эти ваши правила, от которых только больше мороки. Видишь всех этих ничтожеств вокруг нас? – она раскрывает ладонь в сторону уродливого монстра черного цвета, с шипами на плечах, будто мутант-аллигатор. И тот вздрагивает, отшатываясь к стене.

– Ярга-мрга-гхэбха! Ярга-мрага-бх…!

– Да заткнись ты, тварь.

И тварь затыкается, замирая на месте. Кэрол, глядя на все это вздыхает.

– Не такой я тебя воспитывала, Руби.

– Воспитывала или украла без спросу с моей родной планеты?!

Губы Кэрол дрогнут, и она отводит взгляд.

– Я не хотела, ты же знаешь.

– Это не имеет значения. Хотела ты или нет, сделанного этого не изменит. Ты забрала меня против моей же воли.

– Ты знаешь, что иначе было нельзя. От тебя бы избавились как от угрозы.

Руби хмыкает и поворачивается.

– Ты должна понимать, что я сделала все возможное для твоей защиты. Даже если ты ненавидишь это место, ты не должна ставить под угрозу свою жизнь и жизни других. Не так действуют защитники. Ты уподобляешься тем, против кого борешься, Руби. Ты не защищаешь, ты сеешь смерть и разрушения везде, куда бы не пришла.

Губы Руби кривятся, она сжимает пальцы в кулак.

– Все-таки ты наконец-то набралась смелости сказать это. Назвать меня монстром.

– Руби…!

– И что теперь? Заточишь меня также, как и этих ублюдков?! – вскидывает она руки. – просто, потому что в отличие от вас я пытаюсь решить проблему раз и навсегда, дабы у нас наконец-то поубавилось работы?! Ты думаешь все те, кого они убивают в процессе нашей бесконечной борьбы заслуживают умереть от их рук? Посмотри на них, – Руби указывает на того же ублюдка с шипами, и тот вновь вздрагивает. – Эта хрень, как бы её не назвала вселенная, разрывала в клочья целые народы в одном из девяти миров. Тысячи мужчин, женщин и даже детей пропали в его мерзкой пасти. И что он делает сейчас вместо того чтобы заслуженно сдохнуть… – Руби переворачивает ладонь и указывает на него пальцем, на его белую камерку, в которой все комфортно и уютно, – эта погонь проживает здесь в тепле и удобстве, когда должен был сгинуть и рассеяться во тьме космоса? И таково ваше Хвалебное Правосудие? Отращивать эту Богомерзкую гниль как цветочек в теплице? И где же здесь справедливость?! Кто её диктует?! Те лицемерные и бесхребетные Лидеры, отсиживающие свои инопланетные маленькие синиежопые зады в укромных комнатках? Те, кто даже ни разу не держал оружие в своих нежных ручках, но имеет право решать, чего стоит та или иная жизнь? Именно этим лицемерам мы доверяем свои жизни и обязуемся слушать, хотя они не видят ничего дальше своего короткого носа. Из-за них мы губим свои жизни в пустую, когда давно могли бы выдрать тысячи сорняков и спасти миллионы жизней. Их следует казнить ещё раньше, чем всех этих ничтожеств здесь, за их беспечность и наплевательство на жизни таких как мы, стражей, вечно рискующих своей жизнью ради спасения других. У них член меньше, чем у этого червяка, – наконец Руби указывает на богомолоподобного преступника в камера, который сначала испуганно