Фантастика 2025-68 - Алексей Владимирович Калинин

Лилли-Энн, его единственная дочь, получила многомилионное наследство и шикарный особняк под названием «Белая дача», расположенный в подмосковном Королеве. Вокруг особняка был разбит парк с экзотическим деревьями. Очень красивый. А сверху все накрывалось навороченным климатическим куполом, под которым царила вечная весна.

Мысли о денежной составляющей наследства Лилли-Энн не давали мне спокойно спать. И я решил во что бы то ни стало охмурить ее и обобрать.

Скажу откровенно, дамочку не назовешь красавицей. Мелкого росточка, пухленькая, с жидкими волосенками. Короче, не мой типаж. Но работа есть работа...

Лилли-Энн была ботанкой. То есть участником одноименного субкультурного движения. Ботаны протестовали против пуританской морали, пропагандировали стремление вернуться к природной чистоте через любовь и миролюбие. Они поклонялись деревьям, считали, что у них есть душа и особая миссия: охранять, исцелять и усиливать жизненную энергию человека. И как только Лилли-Энн заполучила отцовские деньги, сразу же организовала в особняке ботанскую общину. Сборище вышло внушительным. Человек под двести, а то и больше. Поэты, художники, музыканты... Короче, бездельники всех мастей.

Чтобы добраться до ее капиталов, мне требовалось стать частью этой тусовки. И я стал готовиться. Читал, смотрел фильмы и ролики, чтобы вникнуть максимально подробно в суть и частности субкультуры ботанов. Попытался пособирать сведения и о самой Лилли-Энн, но тут меня ожидало фиаско: информация практически отсутствовала. Она не вела соцсетей, не светилась в обществе, не давала интервью.

Сочтя, что пришла пора, я отправился на собеседование, которое требовалось пройти для вступления в общину. Меня спросили о гражданской позиции. Ответ, что я сторонник мира во всем мире и категорический противник войны, а «доброта» — мое жизненное кредо, всех устроил. Еще мне показывали карточки с изображениями деревьев, а я угадывал, как они называются. Подготовился я хорошо, так что не сделал ни одной ошибки. Тем же днем я прошел обряд посвящения. Я отрекся от прошлой жизни, поклялся служить матушке-природе и бороться за мир во всем мире, и так далее, и тому подобное...

Подчиняясь правилам, я избавился от своей одежды, мобилы, бумажника и прочих предметов «мирского культа». Мне выдали просторную белую тунику, расшитую бисером тюбетейку и заставили выпить какое-то пойло. Как выяснилось позже, это был абсент — крепчайшая настойка на полыни. Потом меня привели к священному дереву, которому они все поклонялись. Им оказался ясень. И я трижды облобызал его корни. Далее предстояли пляски у костра, хоровые песнопения и прочий бред. Очнулся я только под утро рядом с какой-то обнаженной девицей. Кажется, это тоже была часть ритуала посвящения...

И потянулась череда беззаботных дней. Бесплатная кормежка, ничегонеделанье, беседы обо всем и ни о чем, свободная любовь. На «Белой даче» имелся огромный винный погреб, куда я стал наведываться, как на работу. Ботаны не гнушались пьянства, но перед тем, как приложиться к бутылке, следовало прочесть специальную молитву.

За все это время я видел Лилли-Энн всего несколько раз, да и то мельком. Наследницу окружала целая свита лизоблюдов и прихлебателей, которые не давали к ней приблизиться. Скажу наперед, доступа к ее телу я так и не получил...

Кроме вечно пьяных и обсаженных ботанов, на «Белой даче» имелся целый легион слуг. Они выполняли всю грязную работу: готовили, обстирывали, убирали, разве что не подтирали нам задницы. Целая бригада врачей круглосуточно следила за тем, чтобы все хорошо себя чувствовали. Были и охранники — громилы в черных очках, вооруженные бластерами. Они с равнодушием взирали на творящийся здесь бедлам, но стило кому-то затеять драку или попытаться что-то спереть, провинившийся тут же брался за шкирку и выдворялся из общины.

Я быстро понял, что изначальный мой план невыполним, я тут бесполезно трачу время, занимаясь черт знает чем. Однако уйти я не особо спешил: халявная выпивка и доступные девицы удерживали от окончательного шага.

А свинтил я после того, как стал свидетелем одного кощунственного акта, о котором до сих пор вспоминаю с содроганием. Оказалось, что раз в месяц ботаны проводят ритуал «Сжигания мерзости». ю они называли деньги.

Ритуал проходил так. Все собирались у костра и Лилли-Энн бросала в его пламя пачки новеньких кредов, приговаривая: «Гори, мерзость! Гори!». При этом ботаны шумно аплодировали и хохотали. Только мне было не до смеха. Я едва не потерял сознание, видя, как в огне сгорают сотни хрустящих бумажек.

Под впечатлением я впечатляюще напился, после чего подрался с одним бородатым дядькой по кличке «Борода». Оригинальный позывной, не так ли? Этот урод присел мне на уши и стал рассказывать о том, что уже десять раз наблюдал «Сжигание мерзости» и теперь жить не может без этого зрелища. Я не стал сдерживаться и от души врезал ему. На следующий день меня вытурили из общины.

Ну и на этой ноте закончу-ка я экскурс в прошлое, тем более что настоящее мое весьма драматично и неопределенно.

И вот стою я в пижаме перед полковником-инвалидом, переминаюсь с ноги на ногу, а в башке елозит одна единственная мысль. Решив не таить ее, спросил напрямую:

— А зачем вам понадобились мы, если вас интересует только Помилка?

Полковник провел ладонью по серебристому ежику волос и сказал с усмешкой:

— Не «мы», а вы, Вук. Ваши друзья нам ни к чему.

— В смысле, ни к чему? Вы собираетесь пустить в расход Профи и Фиделя? — возмутился я.

— Ни в коем случае, ни о чем подобном мы и не думали!

— Ага, не думали... Да все вы уже придумали! Не удивлюсь, если вы и Сиротку очистили.

— Правильнее сказать, «зачистили», — поправил Годар.

— Да без разницы — очистили, прочистили, зачистили! Короче, перебили всех пыжей к едрене фене, а заодно и симургов с урсусами.

— Скажете тоже, молодой человек! — прыснул полковник. — Мы же не изверги! Пыжи пусть себе живут-доживают. А местные зверушки мне очень даже понравились. Я, кстати, приказал доставить к нам одного живого урсуса. Великолепный экземпляр! Будет подарок моему другу генералу Каюмову. Он держит в своем имении небольшой домашний зоопарк. Всякие там экзотические пташки, зверушки, бабочки, жучки, паучки...

Тут он словно бы спохватился, откашлялся и придал лицу серьезное выражение:

— Однако я заговорился. Перед тем, как ответить на ваш вопрос, спрошу. Вам известен термин «контактер»?

Я не стал отвечать.

— Контактер — это человек, который вступил в контакт с пришельцами. В вашем случае с одним пришельцем,